Читать книгу - "Теперь сама выходи за меня замуж - Виктория Воронина"

Мороз крепчал, и Лика почувствовала, что она больше не выдержит мучительного лежания в дышащей холодом спальне. Пришлось пренебречь своим авторитетом у слуг, и, презрев сословное дворянское достоинство, идти ночевать на кухню. Но, положа руку на сердце, она могла сказать, что близкое соседство спящей Варвары, самого близкого и родного ей человека, было ей приятно и желанно.

Девушка тихо спустилась в кухню, и красноватый отсвет мигающего за печной заслонкой огня наполнил ее сердце блаженством. Денщик Мирон спал на лавке возле печи, и Лика, стараясь не шуметь, полезла на печь. В полутьме она различила толстое тело мерно дышащей Варвары на лежанке и хотела пристроиться рядом. Но ее осторожность не помогла, кухарка зашевелилась и спросонья спросила:

– Лика, это ты?

– Да, – шепотом отозвалась Лика. – Тише, Варвара, Мирона разбудишь.

Но Варвару волновал не сон денщика, а отсутствие внука.

– А Илья-то мой где? Неужто еще не вернулся? – громко проговорила она, обводя печь беспокойным взглядом.

Как бы в ответ на ее слова, курносый постреленок вбежал в помещение, не скинув шубы, и, узрев на печи Лику, одним духом выпалил:

– Гликерия Яковлевна, Гликерия Яковлевна, а ваш папенька опять вас в карты проиграл!

Сообразительный мальчуган выбрал удачный способ отвлечь внимание бабушки от своей персоны этим известием.

– Святые угодники, снова Яков Степаныч сбился с пути истинного, – сокрушенно заохала пожилая женщина, совсем позабыв о том, что она собиралась задать внуку взбучку за продолжительное отсутствие. А Лика ощутила самое настоящее отчаяние от слов мальчика. Они означали для нее потерю отцовского жалованья, утрату тех скудных сбережений, которых ей удалось с большим трудом накопить, а также неприятную встречу с неприятным субъектом, который будет домогаться ее тела.

– Антошка говорит, что тот игрок, который выиграл барышню – английский лорд! – поведал Илюша, явно гордясь своей осведомленностью. – Он страсть как горит желанием познакомиться с Гликерией Яковлевной и уже идет сюда.

– Да уж, наврет твой Антошка с три короба, – презрительно отозвалась кухарка, ничуть не веря маленькому конопатому плуту, приятелю Илюши. – Наверняка он проходимец, этот англичашка. Такие присвоят себе кучу титулов, а заодно и кошельки доверчивых простофиль. Что в нашем захолустье делать настоящему лорду?!

От слов правдивой Варвары Лике стало еще горше. Час от часу нелегче – счастливый игрок, имеющий на нее права – аферист и самозванец – и к тому же его надо ждать с минуты на минуту.

– А где мой отец, Илюша? – спросила она, лихорадочно стараясь сообразить, как справиться с очередной опасностью, угрожающей ее хрупкому житейскому благополучию.

– Яков Степаныч напились и остались в трактире, – с готовностью ответил Илюша.

– Надо бы его привести сюда, – пробормотала Лика.

– Правда, а то еще завалится пьяный в сугроб и замерзнет, – всполошилась Варвара и начала трясти сонного денщика: – Мирон, Мирон.

– Ась?! – вскинулся сонный мужчина.

– Идем к трактиру, нужно барина привести домой, – решительно произнесла Варвара. – Илюша, ты понесешь фонарь.

Мирон, привычный к таким встречам пьяного хозяина, без лишних слов начал, кряхтя, натягивать на свои ноги валенки. Мальчик же принес из чулана фонарь с горящей свечкой внутри и скоро слуги торопливо вышли на улицу, спеша исполнить неприятную обязанность – привести домой загулявшего барина. О молодой барышне они не слишком беспокоились, зная, что она умеет справляться с неприемлемыми кандидатами в ее мужья, а вот участь мало что соображавшего от выпивки Якова Степановича внушала им серьезные опасения.

Лика осталась одна и начала быстро готовиться к приходу незваного гостя, поклявшись про себя сделать все возможное, чтобы и этот нежеланный жених навсегда забыл дорогу к порогу ее дома.

Едва она привела себя в надлежащий беспорядок, как в дверь кухни негромко, но уверенно постучали.

Глава 4

Сердце Лики замерло, словно у пойманного воробья, но она превозмогла себя и громко крикнула:

– Войдите!

Пригласив в кухню незваного гостя, она тут же поспешно сунула за щеки два грецких ореха, которые искажали изящную линию ее щек и портили голос, делая его гнусавым и невнятным.

Николас, предвкушая упоительную встречу с хорошенькой девушкой, быстро вошел в полутемную кухню и тут же почтительно снял перед дамой свою большую ушастую шапку из меха белого полярного волка. Он с трудом разглядел сидящую на лавке за столом возле печи Лику, и неуверенно спросил:

– Глика Яковлевна?!

– Она самая, – сдавленно пробасила ему Лика.

Молодой англичанин несколько удивился басовитому тону своей предполагаемой невесты, несвойственным юной девушке, но посчитав, что он ему послышался, сказал, любезно улыбаясь:

– Мисс Глика, моя имя – Николас Трентон. Прошу простить меня за несколько позднее вторжение, но мне так не терпелось увидеться с вами, что я осмелился нарушить ваш ночной покой. Дело в том, что ваш батюшка не против того, чтобы мы с вами сочетались узами законного брака, и если вы соблаговолите согласиться стать моей супругой, то весьма обяжете меня оказанной честью.

Лика молчала, внутренне готовясь к своему коронному выступлению. Молодой лорд подумал, что она недостаточно хорошо поняла его, хотя он свободно говорил по-русски, прожив в детстве несколько лет в Санкт– Петербурге, и терпеливо повторил свое предложение. К его изумлению девица разревелась белугой. Слезы полились на ее пухлые щеки, грозя затопить собой всю комнату, а затем она и вовсе начала причитать, покачивая своим телом взад-вперед:

– Ох, бедная я, несчастная! Еще один мужчина покушается на мое целомудрие, на мою девственность – единственное богатство бедной девушки без всякого приданого. Видать батюшка снова проиграл меня, да???

– Это так, – был вынужден подтвердить Николас, хотя он предпочел бы из деликатности не затрагивать эту тему. – Но, послушайте, милая Глика, что вы так убиваетесь? Я намерен стать вам хорошим заботливым мужем.

Видя, что ее истеричное поведение не оказало должного впечатления на английского афериста и не отвратило от нее, Лика повернулась к столу и усилила огонь в керосиновой лампе. Опешивший лорд Трентон увидел самую неухоженную, неопрятную и чумазую девицу в своей жизни. Лика основательно приготовилась к встрече с ним, надев старое засаленное платье, грязный кухонный фартук и огромный рогатый чепец своей бабушки, предварительно взлохматив, как у старой ведьмы, свои пышные рыжие волосы. Зрелище обычно получалось незабываемым, а устрашающий рогатый чепец производил действие контрольного выстрела на искателей ее руки, убивая в них всякие любовные желания. Когда же Лика для усиления эффекта вытащила большой мужской платок, который ее отец залил чернильными пятнами, и шумно высморкалась в него, причем не нежно, по-девичьи изящно, а со всей силой, Николасу захотелось провалиться сквозь землю от неловкости. От сокрушительного разочарования у него даже потемнело в глазах. Никогда еще он не попадал в столь затруднительное и глупое положение. Даже невзрачная, отвергнутая им Энн Морган рядом с этой замарашкой воспринималась эталоном женской красоты. Теперь молодой лорд Трентон думал только об одном, как бы ему отвертеться от собственного сватовства.