Читать книгу - "Девушка из Англии - Кэтрин Уэбб"

Джоан слегка улыбнулась:

– Правительство здесь, похоже, не дает никому спуску.

– Вот именно. И напрашивается вопрос: как вам удалось получить разрешение приехать, мисс Сибрук? Оман не то место, где радушно принимают иностранных гостей или любопытствующих особ. Никогда здесь такого не было. – С этими словами Мод подала финик газели, которая деликатно взяла лакомство у нее из рук.

– Видите ли… – начала Джоан смущенно. – Мой отец учился в школе с нынешним вазиром, министром иностранных дел султана, что сильно нам помогло. Мы гостим у него в представительстве – мой жених Рори и я.

– Этот пост до сих пор называют «вазир»? То есть «визирь»? Как странно! А между тем, полагаю, Оман все еще британский протекторат, не так ли? Даже если его больше не называют именно так. Теперь ведь никто не хочет показать себя колонизаторами.

– И, кроме того, последние шесть месяцев здесь служит мой брат Даниэль. Он офицер и прикомандирован к вооруженным силам султана, то есть ВСС. Мне разрешили выходить в город и навещать его.

– Но на самом деле вы ведь приехали не за этим?

– Нет. В общем… Я просто… – Джоан замолчала, и внезапно на нее накатило отчаяние. Она чувствовала, как хватается за нечто ускользающее.

Правда состояла в том, что она не знала, как выразить словами свою потребность увидеть Аравию. Это чувство укоренилось в ней так давно, что она перестала воспринимать его критически, и когда Даниэля послали в Оман, Роберт Гибсон стал вазиром, а Джоан получила от отца в наследство немного денег, оказалось, что все складывается так, чтобы в конце концов привести ее сюда. Да, в Оман – аравийское захолустье, но все-таки аравийское. И ей казалось после смерти отца – она это чувствовала, что какая-то его часть тоже здесь побывает. Потребовался почти год после его кончины, чтобы немного утихло горе, парализующее волю. А потом возникла идея поездки, и как только решение было принято, девушка уже твердо знала, что ничто ее не остановит.

О том, как она намерена потратить свое небольшое наследство, труднее всего было сказать Олив, ее матери. Джоан специально дождалась, пока Олив не примется готовить, прежде чем завести речь о путешествии. Это занятие доставляло ей самое большое удовольствие.

– Разве не достаточно того, что в это забытое богом место занесло одного моего ребенка? – спросила Олив, держа в руке большой нож, к лезвию которого прилипли кубики сала от бекона, и в ее голосе прозвучала та дрожь, которой Джоан всегда боялась больше всего. – Тебе это не по плечу, моя маленькая Джоан. И как можно оставить меня совершенно одну? – Она достала мятый носовой платок из кармана передника и принялась с силой тереть им глаза, так что горло Джоан сдавило удушающее чувство вины, которое было ей слишком хорошо знакомо. Оно нарастало и нарастало, делая поездку ее, и только ее решением. Олив выглядела несчастной, уязвленной, легкоранимой. – Твой отец никогда туда не ездил, сама знаешь.

Джоан действительно это знала. К своему огромному удивлению, она выяснила, как только стала достаточно взрослой, чтобы понимать подобные вещи, что ее отец никогда не путешествовал дальше Франции. Несмотря на все его сказки, несмотря на все его мечты, энтузиазм и далеко идущие планы. Но он мечтал, чтобы Джоан путешествовала, это она знала. Он хотел, чтобы она осуществила хотя бы некоторые свои мечты. А Джоан всегда мечтала об Аравии. Воображение рисовало его широко раскрытые глаза, и она слышала, как у нее в голове звучит голос отца. «Земля Синдбада-морехода и царицы Савской, ладана, джиннов и исполнения желаний!» Всегда нарочно приукрашивая. Всегда готовый принести волшебство и чудо в ее мир.

Джоан попыталась как-то справиться с этим чувством отчаяния, но ее встреча с Мод Викери вообще пошла не так, как она себе представляла и как надеялась.

– Вы были моей героиней с самого детства, мисс Викери. Я хочу отправиться в пустыню, как это делали вы. В Руб-эль-Хали – в «Пустое Место». В самую большую песчаную пустыню в мире… Я знаю, сейчас она уже не так безлюдна, как раньше, но бóльшая ее часть осталась нетронутой. Я хочу поехать в замок Джабрин^[14], осмотреть его и, если получится, сделать зарисовки. Я археолог, – возможно, вы знаете из моих писем? Ну почти. На самом деле мне еще не доводилось принимать участие в экспедициях, но у меня есть диплом. Пока что я просто подала заявку на должность в местном музее. Очень незначительную должность, конечно. Работа начинается с нового года. Разумеется, в случае, если меня утвердят, а это непременно должно произойти, если здесь мне удастся заняться исследованиями. И я очень этого хочу… – Она сделала паузу, чтобы перевести дыхание, но Мод смотрела на нее недружелюбно, поэтому девушка придержала язык.

– Прекрасный длинный список желаний, мисс Сибрук. – Мод уставила на Джоан палец с ребристым и потемневшим ногтем. – Но вы ведь еще дитя, как я погляжу.

– Мне почти столько же лет, сколько исполнилось вам, когда вы пересекли пустыню в первый раз. Мне двадцать шесть.

Мод невольно выдохнула:

– Вы кажетесь моложе. Но как бы то ни было, я боюсь, что это пустые фантазии. Вы хотите пойти по моим стопам, но что хорошего это вам принесет? Пустыня – это не исследование. И не приключение. А вам, я думаю, хочется приключений? Вы должны найти собственный путь – вы должны его найти, и совершенно самостоятельно. Сами всего добиться. Султан Саид пересек «Пустое Место» несколько лет назад – на автомобиле. Там больше не осталось тайн. – В ее словах прозвучала горечь. Она наклонилась вперед, медленно, пристально глядя на собеседницу, дрожа от прилагаемого при этом усилия. – Вы должны быть первой. Иначе дело того не стоит.

– Но суть же не в этом! Вы не были первой, кто пересек Руб-эль-Хали. До вас это удавалось и другим, но то, что вы сделали, до сих пор имеет значение. Пустыня огромна… И замок Джабрин еще не исследовал никто из европейцев, а тем более археологов. Даже на картах его местоположение обозначено не вполне точно. Но вы побывали там, правда? Вы его видели?

– Развалины, где кишат змеи, – махнула рукой Мод и похлопала по своей одежде, словно что-то ища. Она хмурилась и была возбуждена. – Замок даже не так стар, как вы думаете. Ему всего несколько сот лет. И найти его не составляет труда. Езжайте на Бахлу^[15], а затем поверните налево.

– Но ходят слухи, что там спрятаны величайшие сокровища…

– Не глупите. Ни один араб никогда не бросит свои сокровища. Вы слишком легковерны. Можно подумать, что вы из семьи бедуинов. Это они вечно одержимы идеей найти клад. Россказни о том, что люди пустыни ценят воду, а не золото, – это сплошные враки. Они ценят воду, гостеприимство, пастбища для скота, оружие и золото, вот что они ценят. – Перечисляя, она загибала пальцы. – Там нет спрятанных сокровищ, мисс Сибрук.