Читать книгу - "Леонора. Девушка без прошлого - Хармони Верна"

– Она лежала там? – Возмущение в ее голосе перекликалось с болью в его сердце.

– Может, она просто ушла из дому и заблудилась? – предположил доктор.

– Там мертвая земля. Нет никаких домов, – сказал Ган. – Только буш, солончак и пыль.

– Девочке пришлось несладко, это бесспорно. Одежда на ней – это какие-то отрепья. – Мирабель скрутила полотенце, которое держала в руках, словно это была чья-то шея. – Эти чертовы старатели ни о чем не заботятся!

– Как бы там ни было, мы должны уведомить власти, – сказал доктор. – Как долго вы еще пробудете в Леоноре?

– Я не останусь здесь. – Ган, спохватившись, одним глотком допил чай. – Я и так уже опаздываю.

Глаза доктора Карлтона округлились:

– Но ее нельзя перевозить, она слишком слаба.

Ган взглянул на Мирабель, потом на доктора, и нервы его сдали.

– Разумеется, слишком слаба! И я не собираюсь забирать ее с собой, ради бога!

За столом повисла тишина.

Миссис Карлтон сжала ладонь мужа, в глазах ее была мольба. Он вздохнул в ответ и обратился к Мирабель:

– Можно оставить девочку здесь?

Жилы на крепкой шее Мирабель вздулись и стали похожими на стебли сельдерея.

– Мне жаль девочку, я переживаю за нее, но я должна управлять гостиницей. И не могу ухаживать за ребенком.

– Моя жена позаботится о ней. Временно. – Он сделал упор на последнем слове, а когда взглянул в полное надежды лицо жены, взгляд его смягчился. – За комнату мы заплатим. Так пойдет? Хотя бы на время.

– Конечно. – Мирабель расслабилась. – До тех пор, пока вы платите.

Миссис Карлтон счастливо улыбнулась и одобрительно поаплодировала кончиками пальцев.

– Утром я позвоню констеблю. – Доктор взял листок бумаги и протянул его Гану. – Нам необходима информация на случай, если полицейские захотят с вами поговорить.

Ган посмотрел на бумагу и ручку – для безграмотного человека в них было мало толку – и отодвинул обратно.

– «Байлен Майн» в Мензисе. Управляющим там Джон Мэтьюз. Он поможет разыскать меня.

В комнате снова воцарилось молчание.

Ган не хотел задерживаться – груз ждал, часы тикали, подгоняя его. Если поставка задержится, его уволят. Другую работу ему не найти – кому нужен хромой калека? И все же он не мог заставить себя подняться и уйти, оставив девочку. Он нерешительно потер заросший щетиной подбородок. Девочка будет жить – неужели этого недостаточно? В конце концов, он сделал все, что мог. Эти люди позаботятся о ней. Его задача выполнена.

Все взгляды были направлены на него. Ган проглотил комок, подступивший к горлу:

– Тогда я пошел.

– А как же ваш пирог? – спросила Мирабель.

– Я оказался не так голоден, как казалось.

Доктор встал.

– Мы свяжемся с вами, если у полиции возникнут вопросы.

Ган взглянул в сторону темного коридора, ведущего к лестнице наверх, и внутри у него все сжалось.

– Ничего, если я попрощаюсь с ней?

– Конечно, – сказал доктор. – Только не разбудите.

Ган поднялся по лестнице и, скрипнув петлями, открыл дверь в спальню. Девочка спала, подложив под щеку маленький кулачок, светло-каштановые волосы рассыпались по подушке. Ее кожа горела в месте ожогов, которые после мази стали еще ярче. Печаль сжала Гану горло. Одновременно его переполняло чувство благодарности за то, что она осталась жива. Его молитва – если существовал Бог, который мог ее услышать! – была краткой. Он надеялся, что в дальнейшем ее дни не будут так суровы, что жизнь ее не будет бессмысленна и что ожоги не оставят шрамов.

Ган вышел так же тихо, как и вошел, и тяжело спустился по прогнившим ступенькам. Выходя, он коротко кивнул доктору, чувствуя себя еще бóльшим чужаком, чем когда впервые зашел сюда.

Он вышел в вечернюю прохладу на главную улицу Леоноры и уже переходил дорогу, когда Мирабель окликнула его:

– Погодите минутку! – Она подошла шаркающей походкой, раскачивая широкими бедрами, точно вьючная лошадь. – Я принесла остаток вашего пирога и пирожки с мясом. – Мирабель вручила ему корзинку, накрытую марлей. – Подумала, что вы, может быть, проголодаетесь.

– Вы очень добры, Мирабель. Действительно очень добры.

Она коснулась руки Гана и заглянула ему в глаза.

– Она бы умерла, если бы вы ее не подобрали. – Она сжала его пальцы. – Вы спасли жизнь этой маленькой девочке.

Ган, уставившись в землю, коротко кивнул. И снова к горлу подступил все тот же странный комок.

– Спасибо вам за все, Мирабель.

Она, похоже, почувствовала его состояние, потому что ободряюще похлопала его по руке, молча развернулась и ушла.

Несмотря на черное как смоль небо, сонные улицы освещала луна, которая словно заряжала своей энергией высыпавшие следом звезды. Сегодня спать некогда – всю ночь Ган будет ехать в Кукини в надежде, что груз все еще ждет его, а отдохнет уже завтра во время дневной жары.

В повозке Нили с присвистом храпел под грудой одеял. Переход от изнурительного зноя к жестокому холоду был здесь таким же резким, как между светом и тьмой. А Ган приходил в оцепенение и от первого, и от второго.

Услышав его шаги, Нили проснулся и протер глаза.

– Как девочка?

– Хорошо. – И снова этот зудящий комок в горле.

Ган протянул ему корзинку с едой.

– Слава богу! – Нили схватил корзинку. – Я чертовски проголодался. – Он немного помолчал и спросил: – Хочешь, чтобы я правил верблюдами?

– Нет, мне спать не хочется. Отдохни до утра.

Нили с грудой одеял скрылся под тентом. Ган присвистнул и хлестнул верблюдов. Они сдвинулись с места, а в ушах его снова прозвучал голос Мирабель: «Вы спасли жизнь этой маленькой девочке». Он позволил этим словам многократным эхом повториться в сознании. Что-то проснулось внутри него. Вы спасли жизнь этой маленькой девочке… На губах его появилось подобие улыбки, поникшие плечи расправились, в теле радостно пульсировала жизнь. Повозка как раз проезжала мимо меблированных комнат. В комнате девочки горела лампа. Вы спасли жизнь этой маленькой девочке… Что-то в его душе, давно разрушенное и глубоко спрятанное, вдруг всплыло из тьмы и замерцало в отблесках этого света.