Читать книгу - "Альфонс ошибается однажды - Маргарита Южина"

– Ляна! – шепнул ей на ухо Даня. – Поехали к тебе. У меня уже сил нет эту свинью жевать!

– Ой-ой-ой! – тут же откликнулась Милка. – И чегой-то мы там секретничаем, а и чегой-то мы там в ухи друг другу шепчем?! Никак домой запросились, а?

– Да ну! – не соображал Пашка-тугодум. – Дома ж сейчас такое пекло. А здесь – красотища! Вода тебе везде! Шашлыки… блин, стопочку вот нельзя, за рулем…

– Да что ты, Паша, ну какой дом?! – в ужасе округляла глаза Лянка. – Конечно же, когда кругом вода – это куда как лучше!

И чувствовала, как ей в отместку кусал ее за ухо Данил.

Они поехали домой, когда уже было совсем темно. Милка с Пашкой – на своей машине, а Даня с Лянкой – на мотоцикле.

– Сейчас по ночному городу прокатимся – здорово-о-о! – улыбнулся Данил и сам усадил свою красавицу на сиденье. – Держись крепче.

Конечно, Пашка с Милочкой сразу же остались позади, а впереди сиял огнями ночной город. И звал, и манил, и они к нему летели на невероятной скорости. И теперь Лянка себя не сдерживала. а визжала во все горло от радости, но скорость съедала звуки. И только в зеркальце она видела, как смеется от счастья ее Данил.

Чудесный вечер сменила совершенно волшебная ночь, а вот утро… ничего волшебного не предвещало.

Понятное дело, что проснулась Ляна не с первыми петухами, и даже не со вторыми. Она продрала глаза, глянула на часы и ахнула! Пробкой вылетев из кровати, она в тысячный раз поблагодарила судьбу за то, что ее угораздило влюбиться в женатого мужчину. Это ж так славно, что ему непременно хоть на час в сутки надо показаться дома! Это ж так прекрасно, что он с рассветом тихонько удаляется, оставив после себя только смятую подушку! Сейчас бы столько времени на него ушло. А времени и без того… Просто страшно подумать, что там делает сейчас ее мама! Ведь ее маленькая доченька вчера не то что домой не заявилась, но даже позвонить не удосужилась, бессовестная! И почему это, интересно, Лянкин сотовый до сих пор молчит? Не верится, чтобы маменька вот так запросто выпустила свое чадо из-под строгого надзора…

Лянка схватила телефон. Тот был попросту отключен.

«Данька отключил… – сообразила Ляна. – Ну никак не хочет меня с мамой делить, прямо как маленький!»

Однако злиться на него не было ни сил, ни времени. Надо было срочно нестись домой к маме, да по дороге забежать в аптеку – купить ведра два валерьянки, а то… да, а Диогену каких-нибудь витаминов, для восстановления перьев…

Лянка примчалась домой, когда часы бесстрастно показывали половину первого.

– Мамочка! Ты себе не представляешь! – еще с порога с фальшивой радостью в голосе заверещала она. – А мы вчера у Милки засиделись! Прямо допоздна! А потом у них… у них там… представляешь, свет отключили и никак невозможно было дозво…

Мать сидела на кухне при полном параде и спокойно уплетала жареные кабачки. Рядом по столу расхаживал Диоген и крошил корку батона на мелкие кусочки.

– Мам… – осторожно позвала Ляна. Поверить в то, что мать не лишилась рассудка за эту ночь, она не могла. – Мама, у нас все нормально?

– Боже мой, Ляна! – преспокойно повела бровью Наталья Максимовна. – Тебе совсем не идет загорелое лицо, сколько тебе можно повторять – в солярии закрывай лицо салфеткой!

– Мама, я не в солярии загорала… – приготовилась к самому страшному Лянка. – Мамочка! Ты не волнуйся! Я была…

– Да! И еще – если ты решила все же переехать, будь любезна, поставь мать в известность, – строго проговорила матушка. – Я вчера не могла уснуть, пока мне не позвонила твоя Ми-Ми и не сказала, что ты сегодня с каким-то… Давидом!… или… да, с Даниилом! Что вы отправились к тебе на квартиру и я тебя не дождусь. Я могла волноваться.

Лянка крякнула и в растерянности уселась рядом с матерью – что говорить дальше, она просто не знала. Тем более она совершенно не могла представить, что именно наплела разлюбезная Ми-Ми, то есть Милка. Почему-то маменька звала подругу только так. Милка злилась, говорила, что у нее самое обычное имя, а не как у гусыни, но ничего не менялось.

– И еще – я бы попросила тебя купить мне журнал мод, я совсем не знаю, что сейчас носят, – добавила Наталья Максимовна, внимательно рассмотрела кусочек кабачка и отправила его в рот.

– Мам, а тебе зачем? – сдуру ляпнула Лянка, но тут же прикусила язык. – Мамочка! Я хотела сказать – зачем тебе, если ты у меня и так прекрасно одеваешься? Ты всегда на пике моды! Ты у меня всегда имела такой вкус, что… Мам, а чего ты не ругаешься?

Наталья Максимовна непонимающе уставилась на свое дитя:

– А что – надо?

– Не надо, что ты! – замахала руками Лянка. – Но ты же… ты же даже на вечеринки меня с девчонками не отпускаешь, а тут… Что-нибудь случилось?

Наталья Максимовна горестно сложила брови домиком, подтянула к себе упирающегося Диогена, чмокнула его куда-то в область хвоста и печально заговорила:

– Отпускаю не отпускаю… что это изменит? Я все равно не смогу заменить тебе полноценную семью… – И она с чувством прижала к себе птицу. Попугай трепыхался, клевался и возмущенно орал, но печальной хозяйке было не до его недовольства. Она все так же смотрела куда-то в угол гардины и задумчиво рассуждала: – Я подумала… ты у меня уже подросла… тебе уже скоро… Ляна, я все время забываю – тебе двадцать пять или двадцать восемь?

– Мамочка, мне двадцать семь, – нежно тронула мать за руку Лянка.

– С ума сойти! Куда тебя несет-то?! – ворчливо буркнула Наталья Максимовна и снова вернулась в образ. – Вот тебе уже и двадцать пять… минуло. А ты все время сидишь возле моей юбки и не выходишь никуда… – Здесь маменька опять забыла про печальную маску и выразила неудовольствие: – Лянка, я не понимаю! И чего ты замуж-то не идешь? У меня, между прочим, в восемнадцать лет уже была ты! Ты ж останешься в старых девах!

– Ма-а-ам, я не останусь… в девах, – прижалась к ее руке щекой Лянка.

– Ну как же не останешься? – опять возмутилась маменька. – Вон ты как… прилипла ко мне! Ясно же – скучаешь по человеческому теплу, причем мужскому! – Здесь опять наступило время драмы. – Ах, это беспощадное время! Оно сожрало у меня молодость… и у тебя скоро сожрет. А ты так никуда и не выходишь. Нет, ты все делала правильно! Ты купила себе квартиру, но… у тебя даже не хватает решимости начать самостоятельную жизнь! А ведь ты уже большая! Я… знаешь, деточка, я вдруг подумала – сначала ты просто будешь грустной и больной, потом ты начнешь на меня злиться за то, что я не дала тебе создать семью! И ты возненавидишь меня! Нет! Мое родительское сердце этого не вынесет! И потом… что бы сказал Юрий?! Он бы не одобрил мое воспитание… и поэтому… ты должна переехать к себе! Ты должна вить себе нору, то есть гнездо… заводить потомство… я готова! Да, я никому уже не нужна, но… что же делать? Я постараюсь смириться со своим одиночеством, с тем, что жизнь уже прошла… Нашью себе модных платьев и буду предаваться грусти! Дома! Одна… Нет, с Диогеном… Диоген! Да прекрати же ты трепыхаться! Я расписываю Лянке наше безрадостное существование! Можешь ты хоть на минутку повесить на клюв унылое выражение?