Читать книгу - "Любовь сладка, любовь безумна - Розмари Роджерс"

— Собираетесь проводить меня после бала? — осведомилась она, зная, что сегодня Стив свободен от дежурства.

— По-моему, майор Харт уже взял на себя эту приятную обязанность, мэм, — отозвался он, и на этот раз веселые искорки в его глазах невозможно было не заметить.

Полковник Бимиш откашлялся, и Соня ослепительно улыбнулась:

— Разве все ваши молодые офицеры настолько застенчивы, полковник? Представьте, я вижусь с капитаном Морганом каждый день, а он даже не пригласил меня танцевать!

На этот раз она зажала Стива в угол — не мог же он теперь отказаться. Морган окинул полковника извиняющимся взглядом; тот нетерпеливо проворчал:

— Ради всего святого, Морган, нельзя же, чтобы миссис Брендон посчитала нас невоспитанными дикарями!

Музыканты снова заиграли вальс, Стив Морган низко поклонился:

— Окажите мне честь, мэм.

Он танцевал хорошо, хотя не прижимал Соню к себе так близко, как квартеронку. Она ожидала, что Стив рассердится, но тот, казалось, только забавлялся.

— Ты мог бы и раньше пригласить меня на танец, — надулась она, но Стив только усмехнулся:

— Ты жена сенатора. Простой капитан не имеет права.

— Слишком много на себя берешь, — отрезала Соня, но Стив отказался быть вовлеченным в спор.

— Не думал, что ты приедешь сегодня, — объяснил он весело. — Разве это прилично, когда муж в отъезде?

— Уильям обо всем знает. Я написала ему, и он согласился, что необходимо проявлять дружелюбие, особенно потому, что сам генерал послал приглашение. Он знаком с Уильямом.

— Рад, что у тебя столь понимающий муж.

Соня резко вскинула голову, но лицо Стива было абсолютно бесстрастным. И против воли Соня вновь спрашивала себя: «Уж не хочет ли он поскорее вернуться к той девице, может, он просто вежлив со мной?»

Хотелось бы думать иначе, но, когда Соня вспоминала, как Стив прижимал к себе квартеронку, как та улыбалась ему, в жилах закипала кровь. Как он может?!

Как смеет?! И все же к тому времени Соня узнала Моргана достаточно хорошо, чтобы держать свои мысли при себе.

Стив Морган больше не приглашал ее танцевать, и домой ее провожал майор Харт. После его ухода Соня долго лежала без сна, хотя понимала, что Стив не приедет.

Война все не кончалась, весна медленно перетекла в лето, а роман по-прежнему тянулся. Соня постоянно получала письма от мужа, занятого делами в Калифорнии. Политика и другие дела препятствовали его возвращению. Путешествовать было чрезвычайно опасно, особенно женщинам, и Уильям советовал ей оставаться в Новом Орлеане, хотя, конечно, скучал по ней.

«Что я делаю?» — иногда с отчаянием спрашивала себя Соня.

Но отвечать почему-то не было сил. Она стала любовницей капитана Моргана, его случайным увлечением, и хотя чувствовала, что это именно так, отказывалась признаться в подобном позоре самой себе, а поскольку нуждалась в разуверениях, иногда допытывалась у Стива, как тот к ней относится, хотя уже успела узнать, что он либо избегает ответов на подобные вопросы, либо отделывается ничего не значащими репликами. О себе он тоже ничего не говорил. Правда, иногда Соне удавалось из его слов узнать обрывочные сведения, интриговавшие ее еще больше. Он был, конечно, моложе ее и послан в Новый Орлеан, потому что говорил по-французски. Очевидно, Стив много путешествовал, но подробностей Соня не знала, хотя как-то он упомянул, что жил во Франции два с половиной года. Соня удивилась. Как это удалось Стиву? Неужели у него родственники во Франции?

Тот язвительно усмехнулся, но промолчал.

— Моя… моя падчерица живет в Париже, — объяснила Соня. — Уильям говорит, что пошлет за ней, когда война закончится.

— Да? — спросил он безразлично, притягивая ее к себе, так что больше разговора на эту тему не возникало.

Как-то Стив опоздал на свидание в лесу и появился из-за спины так неслышно, что перепугал Соню до смерти.

— Господи, ты ходишь как кошка… или индеец.

— Я и есть индеец, — пошутил он, зарывшись лицом в ее груди. — Жил с команчи три года и, если бы увидел тебя тогда, снял бы скальп и носил эти чудесные волосы на поясе.

Соня вздрогнула, почти поверив ему.

— Ты и вправду дикарь! Есть в тебе что-то непокорное, буйное. Мне кажется, у тебя нет ни совести, ни понятия о приличиях… и это меня пугает.

Стив только рассмеялся, расстегивая по одному крючку ее платье; губы прижались к нежной коже, и Соня забыла о всех страхах.

Соня Брендон часто думала, как опасна эта связь, сознавала, что рано или поздно она должна кончиться ради спокойствия и спасения семейной жизни, и она оказалась совершенно неподготовленной к тому моменту, когда все это произошло… и к обстоятельствам, вызвавшим столь внезапную перемену.

Обычно они каждый день ездили на прогулку верхом, ни от кого не скрываясь, но в то утро Стив не пришел. Вместо него появился незнакомый сержант.

— Где капитан Морган?

Соня к тому времени пришла в ярость, и гнев заставил ее забыть об осторожности. Она не поняла, почему солдат так смущен и что-то невнятно бормочет. Наконец ей удалось вытянуть из него правду: вчерашним вечером состоялась дуэль из-за женщины. Капитан серьезно ранил своего начальника — майора Харта.

— Господи! — охнула Соня, не в силах сдержать свои чувства. — Что они с ним сделали? Где он сейчас?

Неловко переминаясь, сержант объяснил, что капитан Морган находится под арестом в каторжной тюрьме. И если майор умрет, его, вероятно, казнят.

— О Боже, — повторила она. — Эта женщина, из-за которой они дрались… Кто она?

Сержант, очевидно, не хотел ничего объяснять, но, когда Соня пригрозила пойти к генералу и расспросить обо всем, сдался.

У капитана была женщина — ходили слухи, что он содержит ее, хотя это все не правда. Так или иначе, они вместе шли по улице, причем капитан был в штатском, когда появился майор. Никому не было известно, что произошло, — говорят, майор бросил какую-то уничтожающую реплику, последовал обмен оскорблениями, капитан вызвал его на дуэль, и оба стрелялись с двадцати шагов во дворе заброшенной церкви. Только позже от новоорлеанских друзей Соня узнала подробности скандала, так занимавшего городских сплетников. Женщина, послужившая причиной дуэли, была квартеронкой;

Долгие годы надлежащего строгого воспитания, понятия об этикете и сдержанности, присущие леди-южанке, помогли Соне выглядеть спокойной и безмятежной. Брезгливо пожав плечами, она ответила, что всегда недолюбливала этого человека и не доверяла ему.

— Дорогая… — приятельница с фальшиво-участливым лицом наклонилась вперед, — думаю, вы должны считать себя счастливой, что избавились от него. Никто не знает, что может прийти в голову подобным людям!