Читать книгу - "На краю несбывшихся надежд - Оксана Алексеевна Ласовская"

мама привела домой мужика, и вскоре после этого Вика порезала вены, еле откачали.

— Как думаешь, почему?

— Не знаю, но определенно дело в этом мужике, — отрезала я. — А Вике-то пожаловаться некому, маме плевать. Сейчас она умирает. Так сказала тетя Света.

— Ты хочешь съездить туда? — догадалась Соня.

— Да. Сонь, одолжишь мне денег?

— Конечно. Разве я могу отказать? — вздохнула подруга и вышла из комнаты. Вернувшись с кошельком, она положила на стол несколько купюр. — Вот. Больше у меня нет, прости.

— Больше и не надо. Спасибо тебе.

— О чем ты говоришь! — отмахнулась Соня. — Когда ты едешь?

— Завтра. Отпрошусь с работы и сразу туда.

— Хочешь забрать их?

— Да. Вике семнадцать, Степке шестнадцать, я могу их забрать, я думаю.

— У тебя все получится, — обняла меня на прощание Сонька. — Если что — звони. Ты же знаешь: папа у меня большой начальник, он поможет.

— Спасибо, — опять поблагодарила я и едва не расплакалась в очередной раз. Я не могла подумать, что моя подруга на самом деле такая! Она всегда производила впечатление прожигательницы жизни, а сейчас вон как сочувствует мне!

Следующее утро началось для меня в семь часов, проснулась я совершенно усталой и разбитой. Я не спала почти всю ночь, около пяти утра выпила таблетку валерьянки и только тогда забылась тяжелым сном.

С трудом проглотив один бутерброд и запив его двумя чашками крепкого кофе, я почувствовала, что в голове светлеет, и принялась собираться. Памятуя о нашей деревенской дороге, да еще сейчас, когда даже в городе сплошные лужи, я достала из шкафа удобные ботиночки на платформе, натянула привычные джинсы и свитер с курткой и вышла из дома. В ближайшем магазине накупила фруктов и конфет и поехала на вокзал. Успела как раз вовремя: автобус отходил через десять минут.

Сказать, что я волновалась, — значит не сказать ничего. Всю дорогу меня буквально трясло, и чем ближе мы подъезжали, тем сильнее было волнение. В результате на остановке в родной деревне я стучала зубами то ли от холода, царившего в автобусе, то ли от страха. Если бы в этот момент кто-нибудь спросил, чего я боюсь, я бы не смогла ответить, но мне было страшно.

Оглядевшись по сторонам и не увидев никого из знакомых, я зашагала по давно уже забытой дороге, ощущая себя словно в кошмарном сне. Да, не думала я, что придется вернуться сюда…

— Мира! Мирослава, ты, что ль? — раздался удивленный возглас позади меня. Я обернулась и увидела продавщицу местного магазина, стоящую на крыльце и лузгающую семечки.

— Здравствуйте, э-э… — я судорожно пыталась вспомнить, как ее зовут, но не преуспела в этом и только смущенно улыбнулась.

— Забыла? — захохотала женщина. — Ритка я!

— Точно! — обрадовалась я. — Тетя Рита!

— Эх ты, своих забываешь! Сколько раз ко мне за водкой для мамашки с папашкой бегала?

— Не напоминайте, — поморщилась я.

— Да, что уж там, как говорится, из песни слов не выкинешь! — развела руками тетя Рита. — А ты вон какая красавица стала! Замуж еще не вышла?

— Нет, — улыбнулась я.

— Это ты зря, нужно выходить, пока молодая! Кавалер-то хоть есть?

— Есть, — еще шире улыбнулась я. Парень у меня действительно был, Антон. Ну как парень… Любовник. Немного грубо звучит, но это правда. Антон не участвовал в моей жизни, я не любила его, мы просто проводили время вместе. Поэтому я и не сообщила ему о своем отъезде, он вряд ли обеспокоится и станет искать меня. Да и я, надеюсь, здесь надолго не задержусь.

— Ну, раз есть, значит, не тяни кота за хвост! В ЗАГС его тащи!

Представив Антона своим мужем, я едва не расхохоталась. Нет уж, спасибо, не нужно мне такое счастье!

— К нам-то какими судьбами? — глаза тети Риты загорелись. — С чего вдруг проведать своих решила? На папкины похороны не приезжала, а тут на тебе!

— Я не знала, что папа умер! — отрезала я. — А домой приехала действительно своих проведать. Извините, тетя Рита, я спешу.

Повернувшись к продавщице спиной, я быстро зашагала по дороге. Разговор с женщиной меня отвлек, но сейчас страхи опять вернулись. Пройдя еще несколько метров, я увидела издали свой дом и остановилась.

За четыре года он изменился, но отнюдь не в лучшую сторону. Дом покосился, одно окно оказалось забито досками, забор упал, во дворе виднелась какая-то ржавая рухлядь, отдаленно напоминавшая машину.

В конце улицы у колодца я заметила тетю Свету и поспешила к ней.

— Мира! — обрадовалась соседка, завидев меня, и, бросив ведра, кинулась обниматься. — Приехала! Так быстро! Умница моя!

— Здравствуйте, тетя Света, — улыбнулась я. — Ну как здесь?

— Не знаю, — вздохнула женщина. — Мамка утром на ферму ушла, как обычно. Степка недавно за дровами выходил. А ни Васьки этого, ни Вики не видно. Да Вика редко на улицу выходит, Степка иногда ее выводит погулять.

— Сама она совсем не ходит уже?

— Нет, одну не видать. Да и как ей ходить, она от ветра шатается! Да чего ты спрашиваешь, иди домой, все сама увидишь.

Тетя Света опустила ведро в колодец и заработала ручкой, поднимая его обратно. Я стояла рядом с ней, переминаясь с ноги на ногу и хмуро поглядывая на дом.

— Чего ты медлишь? — обернулась соседка, порядком запыхавшись.

— Боюсь, — честно призналась я. — Как ребята меня примут? Они меня наверняка предательницей считают… Они обо мне говорят?

— Мира, не пори чушь, — оборвала меня женщина. — Злились они на тебя сразу, не скажу. Потом вспоминать перестали, говорить о тебе, по крайней мере, не говорили. Ну не выгонят же они тебя. Поговоришь, помиритесь. В город одна-одинешенька не побоялась уехать, а родных брата с сестрой боишься?

— Да, вы правы! — выдохнула я, не попрощавшись, перешла дорогу и вошла в калитку. Под ноги мне тут же бросился маленький рыжий щенок, размером с небольшую сумку. Я отпрянула, но он не вздумал кусаться или лаять, только весело подпрыгивал и вилял хвостом.

— Привет! — осмелела я и, присев рядом с ним, погладила его по голове. — А ты кто? Как тебя зовут?

Щенок подпрыгнул и лизнул меня в нос.

— Проказник, — засмеялась я. — Это ты так дом сторожишь? Ай-яй-яй!

Пожурив щенка, я шагнула на крыльцо и, подумав, все же постучала в дверь. Тут же раздались шаги, и на пороге появился мужчина. У меня внутри все перевернулось. Если это и есть мамин так называемый муж, то я понимаю Вику! Никаких нервов не хватит видеть его каждый день!

Мужчина выглядел устрашающе. Почти лысая голова, щетина на щеках и недобрый взгляд. От одного этого взгляда