Читать книгу - "Из развода с любовью - Каролина Шевцова"

- Так что, сладуся, берёшься за старика, - бодро пропел рок-музыкант.

Он явно игнорировал мое имя и это злило до невозможности. Как и его внешний вид, зелёные волосы юной спутницы, очки юриста и сорок шесть правок в контракте. Никому не нужных, совершенно пустых правок в моем идеальном контракте.

Сейчас я встану со своего уютного кресла и наконец скажу все, что я думаю. Наберусь сил и сделаю. Переступлю через себя и дам отпор, которого от меня никто не ждёт. Ровно через три секунды я вдохну поглубже и…

Три.

Два.

Один.

- Кажется, с контрактом все в порядке, Яна Вадимовна, Вы сможете внести изменения в течение суток? - снова не вовремя ворвался Игнатов.

- Если все они принимаются, то я подготовил бумаги с учётом моих правок, - поправив бинокуляры, добил меня юрист, - можем подписать прямо сейчас, Яна Вадимовна?

- Да, - сначала я отозвалась на имя, а потом уже дала ответ: - и да. Давайте подпишем.

Вежливо, сдержанно, с приклеенной улыбкой на лице - ещё пару месяцев и я сроднюсь с этой маской. В конце концов, держать эмоции под контролем полезно. Так мне мама с детства говорила.

Переговоры закончились подписями с обеих сторон и моим отказом от бутылки и шампанского. Валерчик, обозвав нас занудами, затянул одну из своих нетленок, и в окружении свиты удалился в закат.

Таким образом я с Виталиком осталась наедине. С ним же перебрала документы, заперла конференц зал, и вошла в просторный лифт. Из-за праздников торговый центр выглядел пустым, люди медленно приходили в себя после ошеломляющей речи президента и выпитого алкоголя. Так что в кабине были мы вдвоём. Точнее втроем: Игнатов, я и чувство неловкости. Виталик не старался мне помочь, он все так же молча, с видом скучающего денди на скачках, изучал панель с кнопками.

Неестественную тишину нарушило тиканье наручных часов моего несостоявшегося Любовника. Я машинально коснулась кожи бедра, места, где осталась царапина от металлического ремешка.

Игнатов проследил взглядом за моей рукой и понимающе хмыкнул. Или я себе это сейчас придумала? Он снова отвернулся и все, что мне оставалось делать, изучать его спину.

Ну, широкая. Мужественная. Это я рассмотрела пока мы ехали первые пять этажей. А что прикажете делать оставшиеся десять?

Игра в молчанку никогда не была моей любимой и наконец я сдалась:

- Кажется, мы снова будем работать вместе. Это здорово, - то ли стены лифта исказили мой голос, то ли я и впрямь звучала жалко.

Виталик повернулся и пристально посмотрел на меня. Молча. Без единой эмоции. Лифт проехал второй этаж и остановился.

Все это время Игнатов не отводил взгляд, буравя меня своими угольно-чёрными глазами. Они вызывали во мне странное, неподвластное чувство вины, и я уже пожалела, что вообще задала свой вопрос. Не надо отвечать, не надо со мной разговаривать и смотреть на меня так тоже не надо!

Но все это оказалось незначительной ерундой, потому что уже в следующую секунду он произнёс:

- Снова работать с тобой? Яна, я не совершаю одну ошибку дважды.

И вышел из лифта, оставив меня наедине с этим позором. Как там говорилось в старой рекламе? Иногда лучше жевать, чем говорить. Что ж, жуём дальше…

А вечером были коктейли. Детям намиксовала борщ с компотом по отдельности, себе колу с коньяком вместе. То жуткое пойло, купленное на Новый Год, необходимо мешать с чем угодно: газировкой, соком, куриным бульоном, водой из лужи - лишь бы не чувствовать горький привкус некачественного алкоголя. Можно не давиться и не пить гадость вовсе. Но вот сегодня такой день, что – нельзя.

Я включила все гирлянды, и даже ту, что украшала нашу белую, как Йети, елочку, взяла кружку внушительного объема и открыла страничку Валеры Серпантин. Идеальное время, чтобы познакомиться с персонажем и грамотно выстроить продвижение личного бренда. Понять, кто его почитатели, определить хейтеров, и кинуть кость обеим группам.

На удачу «пациент» как раз заканчивал прямой эфир, так что я могла насладиться живой реакцией аудитории, если таковая вообще имелась. Я нажала на иконку и припала к прекрасному. Потасканный рокер в бигуди цедил из стакана тот же напиток, что и у меня. Но судя по заплетающемуся языку и расфокусированному взгляду, на Кока-Коле он сэкономил.

Все происходящее напоминало посиделки на кухне, где пьяный дед рассказывает анекдоты, а его слушает триста тысяч родственников. Я присвистнула, оценив охваты нашего старика, ничего не скажешь, он хорош!

- На самом деле жениться надо по любви, братаны, - у рокера был чуть грубоватый, «царапающий» слух тембр голоса, мне нравилось, - если без любви, то лучше не надо.

И то, что он говорил, мне нравилось тоже. Я отпила из кружки, тепло медленно растекалось по грудной клетке, наполняя меня искусственным, как и наша елка, весельем. Не совсем настоящим, но пусть будет хоть какое-то. Вытянув ноги вперед, я положила телефон на колени и настроила громкость на максимум.

- Но если бабца совсем надоела, то можно же и налево сходить, или даже того…втащить.

От неожиданности выплюнула коктейль обратно в кружку и отставила ее в сторону. Напиться с одного глотка невозможно, но вот слуховые галлюцинации получить реально. Я все еще не верила в то, что услышала все верно и поднесла телефон ближе к глазам, чтобы разобрать каждое слово Валерчика. Тот куражился дальше:

- Ну, прям хорошо так втащить. Вмазать. Впиндюрить. Втетехать. Залепить талого по шее, да? – Он хохотнул, глядя прямо в камеру. Взгляд был до того противным, что захотелось выключить телефон и пойти в душ, чтобы смыть с себя эту липкую гадость.

Лучше бы ему заткнуться. И прямо сейчас. Но Серпантин продолжал, а я с ужасом наблюдала, как растет количество зрителей на трансляции и, если минуту назад их было триста тысяч, то сейчас цифра перевалила за пол миллиона.

Мои пальцы дрожали, пока я искала номер Валерчика. Его было необходимо остановить, чтобы я смогла спасти хотя бы остатки репутации.

«Абонент выключен или…», - раздался механический голос из динамика.

Отлично, старый маразматик вырубил связь, чтобы никто не отвлекал его от эфира. Не помня себя от ужаса, я снова включила тик-ток и как раз вовремя. Сейчас с экрана мобильного пьяный в сопли рокер утверждал, что женщины