Читать книгу - "Настольная книга сердцеедки - Арина Холина"

Однажды родители послали их в магазин, и Аврора попыталась купить там ночную рубашку — клевую серую трикотажную ночнушку на бретельках с ярко-розовом принтом. Но что было с Жанной! Она час не могла успокоиться: не могла же она позволить, чтобы ее наивная сестра покупала всякую дрянь на развалах в супермаркете! Всю дорогу она учила Аврору тому, что нижнее белье даже более важно, чем туфли и сумка, и довела Аврору до шокирующего признания, что та спит в майках, которые раздают на презентациях: с логотипом радио «Максимум» или «Майкрософт». После этого Жанна долго молчала, а потом стала перечислять марки, которые делают «недорогое» белье — не дороже трехсот долларов…

— Нет, в «Ашане», — ответила Аврора и душевно улыбнулась сестре. — Черт! — Она хлопнула себя по лбу. — Туфли забыла!

Мама закатила глаза. Жанна усмехнулась.

— Жан, дай мне какие-нибудь туфли, — попросила Аврора.

Мама пристально посмотрела на Жанну. Та пожала плечами и ушла минут на десять, а вернулась с парой ярко-синих босоножек… Аврора даже смутно припомнила, что последний раз видела эти туфли на Жанне году эдак в девяносто пятом — Чарльз Джордан, черная танкетка, васильковая кожа… Даже матушка уставилась на босоножки с некоторым недоумением.

— Ты их что, коллекционируешь? — удивилась Аврора.

— Да, — Жанна поставила туфли на столик. — Лет через пять они, может, снова войдут в моду.

Аврора посмотрела на туфли. На Жанну. На гостей, которые толпились в гостиной. На фотографов — не из «Харперз Базара», но, кажется, из «Коммерсанта» и «Буржуазного журнала».

— Круто! — сообщила она, села в кресло и послушно принялась надевать босоножки.

— Но они же сюда не вписываются! — не сдержалась мама. — К тому же из них колготы торчат!

— Ты знаешь, я никому не даю свою обувь! — зашипела Жанна. — Это очень интимно! Как трусы!

— Конечно! — кивнула Аврора. — Я тебя понимаю. Я ведь заразная, и у меня ноги пахнут. Кто, как не родная сестра, притащит в дом инфекцию и сломает каблук?

— Жанна, дай Авроре нормальную обувь, — распорядилась мамаша.

Жанна открыла рот и всплеснула руками:

— Но…

— Ты меня не поняла?

Жанна послушалась и выдала Авроре хорошенькие туфли из блестящей темно-лиловой кожи — под цвет узоров на юбке.

— Можешь оставить их себе, — бросила она через плечо.

Аврора вошла в гостиную и обомлела. Там были все. Редакторы газет и модных журналов. Актеры. Певцы. Митрофанов. Куда ж без него? Еще какие-то депутаты. Писатели. Бизнесмены всех сортов. Даже несколько известных радиоведущих, которых Аврора по работе встречала, но в лучшем случае говорила им «здрасте», а те кивали и отворачивались.

Жанна уже успела прилипнуть к симпатичному мужчине в очках, который прославился тем, что по очереди встречался с первыми красавицами Москвы. Аврора взяла себя в руки и с самой открытой и дружелюбной улыбкой подошла к Наташе Шаровой, ведущей новостной передачи у них на радио. Наташа сделала большие глаза и воскликнула:

— О! А ты что здесь делаешь?

Аврора в очередной раз напомнила себе, что у нее больное самолюбие и низкая самооценка, а в самом вопросе нет ничего обидного и недостойного. Ну, правда, что она, какой-то там нечестолюбивый координатор, здесь делает? А может, Наташе в гостях у Степана не очень-то нравилось и она хотела таким образом показать, что… Но Наташа оживленно беседовала с Пригожиным, уплетала фантастические теплые роллы в кляре и выглядела очень даже довольной.

— Я здесь живу, — ответила Аврора.

Да, она наврала. Она здесь не жила, только иногда приезжала на выходные, несмотря на маму и на Жанну — уж больно здесь, на природе, хорошо.

— То есть? — Наташа не очень красиво открыла рот, в котором лежала целая креветка.

Наташа была хорошей девушкой. Она работала на радио много лет — с основания, достигла больших высот, была «лицом» станции. Ей очень много платили, а ее положение было незыблемо. Она была профи и много работала, она заслужила. Но это уж была такая профессиональная светская манера — немного ехидничать, знать свое место, не позволять кому попало лезть к тебе в друзья и несколько пренебрежительно относиться к тем, кто не был профи, кто не так много работал и не заслужил.

— Наташ, это дом моих родителей, — немного лениво, тоже манерно и вполне высокомерно пояснила Аврора.

— А… — замялась Наташа. — Степан Аркадьевич — твой папа?

— Отчим, — уточнила Аврора.

— Ха! — совершенно по-человечески удивилась Наташа. — Жанка ни разу не говорила, что вы сестры. Нормально?

— Она знает, что я ее стесняюсь, — усмехнулась Аврора. — Не хочет ставить меня в неловкое положение.

Наташа сдвинула брови, заглянула Авроре в глаза и расхохоталась.

— Да уж! — подтвердила она. — Жанна такая деликатная…

— Вы обо мне сплетничаете? — мило-мило проговорила Жанна, обнимая Пригожина.

— Конечно! — кивнула Наташа. — Обсуждаем, что ты сильно потолстела за последнее время.

Да. Иногда Наташа могла быть очень даже ничего. Отчего-то она считала, что Жанна тоже «не заслужила» — при том что Жанну узнавали на всех бензоколонках.

— Э-э… — растерялась Жанна, которая не решалась откровенно схлестнуться с ведущей. Все-таки та была серьезным авторитетом в музыкальном бизнесе.

— Шутка! — Наташа хлопнула ее по плечу. — Ты почему не говорила, что я работаю с твоей сестрой?

Жанна пожала плечами.

— Ну, к слову не приходилось, — не очень умело выкрутилась она.

— Ясно, — произнесла Наташа. — Жанк, будь другом, принеси мне шампанского. Ты знаешь, где здесь все находится, а я чего-то потерялась в пространстве…

Жанна вырвала у Наташи фужер и ушла — в противоположную от стола с напитками сторону.

— Она не вернется, — с печалью в голосе сообщила Аврора.

— Какое горе… — Наташа всхлипнула.

Но тут подошел Володя из «УмыТурман» и увлек Наташу на диван. Пригожин хмыкнул и переместился к знакомым, и Аврора снова осталась одна — правда, в приподнятом настроении. Если бы на ее месте была Жанна, она бы или за Володей с Наташей увязалась, или с Пригожиным разговорилась — Жанна могла бы, не испытывая затруднений, хоть с самим президентом на брудершафт выпить. Но Аврора, то ли к счастью, то ли к сожалению, не была похожа на сестру — поэтому она подошла к столу с закусками, положила на тарелку разных вкусностей и устроилась за маленьким столиком у окна.

Через несколько минут рядом с ней пристроился приятный молодой человек в потрясающем черном костюме. Аврора не очень любила костюмы и особенно мужчин в костюмах, но трудно не признать, что ее нового соседа костюм украшал. И галстук, и рубашка были подобраны с таким вкусом, что Аврора даже причмокнула от удовольствия — к тому же сосед смотрел на нее с надеждой. Она улыбнулась. «Пусть меня любят такой, какая я есть», — произнесла про себя Аврора и хихикнула: докатилась, вся ее жизнь состоит из жизнеутверждающих лозунгов, прямо как у Дейла Карнеги. Надо еще выписать цитаты из классиков и расклеить их по дому, и тогда все, ку-ку — одичавшая старая дева и пять ее кошек…