Читать книгу - "Победитель остается один - Пауло Коэльо"

— Нет. Я — не. Я не имею отношения к кино. И несобираюсь делать из вас кинозвезду и менять вашу жизнь. И меня совершенно неинтересует товар, который вы продаете. Мне всего лишь надо поговорить с вами, имы можем сделать это прямо здесь.

Девушка неприязненно отводит взгляд.

— Этой работой занимаются мои родители, и мне нравитсято, что я делаю. Настанет день, когда кто-нибудь обязательно оценит красотуэтих вещиц. Пожалуйста, идите своей дорогой, вам не составит труда найти себесобеседника и сообщить ему все, что намеревались сказать мне.

Игорь достает из кармана пачку купюр и осторожно кладет еерядом с товаром.

— Простите, если обидел ненароком. Я сказал это лишьдля того, чтобы вы снизили цену. Мне очень приятно познакомиться с вами, менязовут Игорь Малеев. Я только вчера прилетел из Москвы и еще плохо соображаюиз-за смены часовых поясов.

— Оливия, — отвечает девушка, делая вид, чтоповерила этой отговорке.

Не спрашивая разрешения, он присаживается возле нее. Онаотодвигается.

— Ну так о чем вы хотели поговорить?

— Сначала возьмите деньги.

Оливия колеблется. Но поглядев по сторонам, решает:опасаться нечего. По свободной полосе уже начали двигаться машины, на пляжнаправилось несколько молодых людей, а по мостовой идет пожилая чета. И девушкапрячет деньги в карман, не считая, сколько там: у нее хватает опыта, чтобыпонять — более чем достаточно.

— Спасибо, что приняли мое предложение, —произносит русский. — Вы спросили, о чем бы я хотел поговорить? Да так, нио чем особенном…

— Вы, наверно, здесь по делу?… Никто не приезжает вКанны в такое время — сейчас здесь просто невозможно находиться ни местным, нитуристам.

Игорь, не отрывая взгляд от моря, закуривает.

— Курить вредно.

Он пропускает это замечание мимо ушей и спрашивает:

— А скажите-ка, в чем для вас смысл жизни?

— В любви, — с улыбкой отвечает Оливия: как хорошоначать день с разговора о чем-то высоком, а не о том, почему так дорого стоитее товар, или о том, кто из прохожих во что и как одет. — А для вас?

— Да в том же самом. Впрочем, я подумал, что важно былов свое время заработать столько денег, чтобы можно было доказать моимродителям: я — победитель. Я сумел это сделать, и теперь они гордятся мной. Явстретил прекрасную женщину, создал семью… Мне бы хотелось иметь детей,почитать и бояться Бога. Детей, однако, нет.

Оливия считает, что спрашивать, почему, будет неделикатно.Этот мужчина лет сорока, свободно говорящий по-французски, продолжает:

— Мы хотели взять приемного ребенка. Года два или триобдумывали этот шаг. Но дальше началась беспокойная жизнь — беспрестанныепоездки, праздники, встречи, переговоры…

— Когда вы присели здесь, чтобы поговорить, я решила,что вы — еще один сумасбродный миллионер в поисках приключений. Но на эти темымне нравится говорить.

— Вы задумываетесь о своем будущем?

— Да, конечно. И похоже, мечты у нас с вами — одни и теже. Я тоже хотела бы иметь детей, — она осекается, боясь неосторожнымсловом задеть собеседника, появившегося так неожиданно, — …если, конечно,это будет возможно. Знаете, Божьи планы не всегда совпадают с нашими…

Он, вроде бы не слушая, задает следующий вопрос:

— А на фестиваль приезжают только миллионеры?

— Миллионеры, те, что считают себя таковыми, и те, чтохотят таковыми стать. В эти дни здесь — как в психушке… Все корчат из себяневесть что, кроме тех, разумеется, кто на самом деле — важные птицы. Вотони-то — самые приветливые и милые, потому что им ничего никому не надодоказывать. Они не всегда покупают мой товар, но по крайней мере могутулыбнуться, сказать что-нибудь ласковое. И смотрят на меня без пренебрежения…Так что вы здесь делаете?

— Бог создал мир за шесть дней. Но что такое мир? То,что предстает моим или вашим глазам. И каждый раз, как кто-нибудь умирает,уничтожается частица мироздания. Все, что человек чувствовал и ощущал, все, чтоон созерцал, исчезает вместе с ним, подобно тому, как под дождем исчезаютслезы.

— «Как слезы под дождем»… В каком-то фильме — не помнютолько, в каком — звучали эти слова.

— Но я пришел сюда не плакать. А затем, чтобы податьвесть женщине, которую люблю. И для этого я должен уничтожить несколько мировили галактик.

Вместо того чтобы испугаться, Оливия смеется. Этот человек —красивый, хорошо одетый, бегло говорящий по-французски — совсем не похож насумасшедшего. Ей так надоело изо дня в день слышать одни и те же слова: «Выочень красивы… Вы заслуживаете несравненно большего… Сколько это стоит? О-о,как дорого… Я подойду к вам попозже» и прочее. Этот русский по крайней мереобладает чувством юмора.

— А зачем уничтожать чужой мир?

— Чтобы воссоздать свой собственный.

Оливия могла бы попытаться утешить человека, сидящего рядом.Но боится, что когда услышит знаменитую фразу «Я хотел бы, чтобы ты придаламоей жизни смысл», разговор тут же и кончится, ибо у нее другие планы набудущее. А помимо всего прочего, было бы с ее стороны самой дурацкой самонадеянностьювзрослого и вполне преуспевшего в жизни мужчину, который к тому же старше ее,учить преодолевать житейские трудности.

Единственное, что остается, — побольше узнать о нем. Вконце концов, он заплатил — и весьма щедро — за ее время.

— И как же вы собираетесь это сделать?

— Вы знаете что-нибудь о лягушках?

— О лягушках?

— Биологические эксперименты показали, что еслипоместить лягушку в резервуар с водой из ее пруда или болота, а потом начатьэту воду нагревать, лягушка останется неподвижной. Она не будет реагировать напостепенное повышение температуры, на изменения окружающей среды и, когда водазакипит, сварится заживо и погибнет счастливой. Если же бросить лягушку врезервуар с кипящей водой, она немедленно выпрыгнет наружу. Обожженная, ноживая.

Оливия не вполне поняла, какое отношение имеют лягушки кразрушению мира. А Игорь меж тем продолжал:

— Мне уже случалось вести себя, как лягушка в первомслучае. Я не замечал перемен, считал, что все хорошо, а что нехорошо, то скоропройдет — это всего лишь вопрос времени. Я был готов умереть, потому чтопотерял самое важное в жизни и вместо того, чтобы реагировать, покорно иапатично плавал на поверхности воды, с каждой секундой становившейся всегорячей.

Набравшись храбрости, Оливия спросила: