Читать книгу - "Талисман моей любви - Нора Робертс"

Какая молодая. Это была первая его мысль. Моложе его, понял Гейдж, пока они молча рассматривали друг друга, стоя над ее могилой. Эта спокойная и неприметная красота сохранилась бы и в преклонном возрасте, подумал Гейдж. Но мать не дожила и до тридцати.

Даже теперь, будучи взрослым мужчиной, он ощущал боль утраты.

—Почему ты здесь? — спросил он, и ее лицо вновь расцвело улыбкой.

—А разве ты не хочешь меня видеть?

—Раньше ты никогда не приходила.

—А может, раньше ты не искал? — Она откинула за спину свои темные волосы, вдохнула полной грудью. — Сегодня чудесный день — это майское солнце. А ты такой растерянный и сердитый. Такой печальный. Разве ты не веришь, что существует лучший мир, Гейдж? Что смерть — это начало чего-то нового?

—Для меня она стала концом того, что было. — Две стороны медали, подумал он. — Когда ты умерла.

—Бедный малыш. Ты меня ненавидел за то, что я тебя бросила?

—Ты меня не бросала. Умерла.

—В конечном счете это одно и то же. — В ее глазах проступила печаль, а может, жалость. — Я не была рядом с тобой, и это хуже, чем если бы я бросила тебя одного. Я оставила тебя с ним. Позволила ему посеять во мне семена смерти. Ты остался одиноким и беспомощным, с человеком, который проклинал и бил тебя.

—Почему ты за него вышла?

—Женщины слабы — теперь ты, наверное, это знаешь. Будь я сильной, то бросила бы его. Взяла бы тебя и уехала — от него, из города. — Она повернулась и посмотрела на Хоукинс Холлоу. В глазах матери появилось что-то еще, Гейдж заметил, какое-то чувство сильнее жалости. — Я должна была защитить тебя и себя. У нас с тобой была бы другая жизнь, далеко отсюда. Но я могу защитить тебя теперь.

Гейдж смотрел на ее движения, на развевающиеся волосы, на стелющуюся у ног траву.

—Разве мертвые способны защитить живых?

—Мы больше видим. Больше знаем. — Мать повернулась к нему и протянула руки. — Ты спрашивал, почему я здесь. Именно поэтому. Защитить тебя, чего я не смогла сделать при жизни. Спасти тебя. Сказать, чтобы ты уезжал отсюда. Забыл этот город. Здесь нет ничего, кроме смерти, несчастий, боли и потерь. Уедешь — и будешь жить. Останешься — умрешь и будешь гнить в земле, как я.

—Послушай, до этого момента у тебя неплохо получалось. — Внутри Гейджа вскипала холодная ярость, но голос был таким же небрежным, как пожатие плечами. — Возможно, я купился бы на это, продолжай ты разыгрывать карту «я и мамочка». Но ты ее сбросил.

—Я хочу лишь твоей безопасности.

—Ты хочешь, чтобы я умер. Или, по меньшей мере, уехал. Я никуда не уеду, а ты не моя мать. Так что заканчивай маскарад, ублюдок.

—За это мамочка тебя отшлепает. — Демон взмахнул рукой. Невидимая сила сбила Гейджа с ног. Поднявшись, он увидел, что призрак меняет облик.

Глаза стали красными, по щекам текли кровавые слезы. Из горла вырвался хриплый смех.

—Плохой мальчик. И я накажу тебя, как наказывают плохих мальчиков. Сдеру с тебя кожу, выпью кровь, разгрызу кости.

—Да, да, да. — С деланным безразличием Гейдж зацепил большими пальцами карманы джинсов.

Лицо матери превратилось в нечто уродливое, нечеловеческое. Тело съежилось, спина сгорбилась, на руках и ногах появились когти, затем копыта. Затем на месте матери возник черный бесформенный вихрь, от которого пахнуло жутким запахом смерти.

Ветер швырнул этот запах Гейджу в лицо, но он не дрогнул, не отступил. Оружия у него не было, и после недолгих размышлений он решил обойтись тем, что есть. Сжал пальцы в кулак и обрушил на зловонную черноту.

Пальцы словно обожгло огнем. Гейдж отдернул руку и нанес второй удар. От боли перехватило дыхание, но Гейдж стиснул зубы и ударил в третий раз. Послышался крик. Ярость, подумал Гейдж. Эта ярость перебросила его через могилу матери и с силой ударила о землю.

Теперь демон стоял над ним — на могильном камне, в излюбленном облике мальчика.

—Ты будешь молить о смерти, — прорычал он. — Еще долго после того, как я разорву остальных на куски. Я буду питаться тобой — годы.

Гейдж вытер кровь с губ и улыбнулся, борясь с подступающей тошнотой.

—Хочешь пари?

Мальчишка погрузил пальцы в собственную грудь и разорвал ее, разразился безумным смехом и исчез.