Читать книгу - "Выкупленная родная семья - Ксения Фави"

—Да…— как-то странно давать разрешение в чужом доме, но не молчать же теперь.

Белое полотно вздрагивает от резкого толчка и медленно открывается. Как будто Мирон обуздывает свою силу. Он появляется в проеме, на нем пиджак.

—Я уезжаю,— он озвучивает мою догадку,— дома вы остаетесь не одни, пришла помощница по хозяйству. Если хочешь, идем, я вас познакомлю.

Он говорит мне. а взгляд прикован к малышу на моих руках. Инстинктивно я прижимаю ребенка к себе крепче. Нет оснований не верить, что именно Мирон биологический отец Матвея. Врать Красильникову незачем, отцовство он точно проверил. Однако я не представляю, что он сейчас чувствует.

Конечно, моя материнская любовь не сравнится с ощущениями отца-донора. Но хочет ли он, например, взять малыша на руки? Пока никаких поползновений в сторону ребенка Мирон не делал. Только сейчас я замечаю его пристальное внимание. Впрочем, раньше мне было и не до этого.

—Да, хорошо. Матюшка как раз задремал.

Мне не по себе, что Мирон уезжает. Хоть и в его компании я сейчас не чувствую себя приятно.

—Идем.

Мы спускаемся уже знакомым для меня путем и проходим на кухню. Здесь все в типичных для дома светлых тонах, с вкраплениями серебристого металла и дерева. Пространство большое, идеальный порядок. В мебель встроена стильная и явно дорогая техника. Да, готовить на такой кухне, скорее всего, приятно. Хотя я не преуспела в этой науке.

Я подмечаю нюансы интерьера, потому что год-два назад мы обустраивали наше «гнездо»… Ох, как будто в другой жизни!

—Лада, это Марина. На ней хозяйственная часть дома.

Звук голоса Мирона заставляет повернуться женщину лет сорока пяти. Брюнетка, не толстая, но какая-то вся округлая. Даже пальцы на руках короткие и пухленькие. Она оглядывает меня с интересом, улыбается.

—Марин, это Лада.

Про меня Мирон ничего не объясняет. Возможно, работница уже в курсе. Или бизнесмен не считает нужным отчитываться.

—Хотите чего-нибудь?— интересуется у меня Марина.

Я жму плечами. Инициативу перехватывает хозяин дома.

—Лада не обедала.— сообщает он помощнице,— предложи ей что-нибудь. Сам я поем в городе, у меня встреча. Буду часов через пять.

Он надолго. Хотя занятость у такого человека, скорее всего, бешеная.

—Всё поняла!— с позитивом откликается Марина.

Еще бы взяла под козырек. Почему-то такие добродушные отношения между домработницей и владельцем особняка меня смешат. Ух, не к добру я начинаю расслабляться.

—Тогда всем до встречи,— Красильников задерживает на мне взгляд.

Я, конечно, не могу подключиться к радостному общению. Только молча киваю. Мирон больше не просит меня не уезжать. Что-то подсказывает, следить за домом будет не только Марина. Если я соберусь уйти, хозяину тут же сообщат. Впрочем, мы ведь договорились.

Красильников торопится уйти. Марина идет провожать его до выхода, а я снова поднимаюсь наверх и включаю радио-няню. Я кинула ее в чемодан, когда Иван велел собирать манатки. Дом большой, хочу если что услышать своего малыша. Хм, вдруг понимаю, что в принципе спокойно оставляю его в чужой комнате. Еще несколько часов назад боялась даже переноску спустить с рук.

Но, конечно, я не чувствую себя свободно. Прихожу на кухню, не знаю толком, куда себя деть.

—Лада, покушаете сливочный супчик с форелью? Или разогреть отбивную с овощами? Еще тортик есть, но не будете же вы только сладкое…

Машу головой.

—Сладкое я не буду вообще. А суп вполне подойдет, спасибо.

Может, в другое время я бы поголодала, но у меня на грудном вскармливании малыш.

—Хорошо!— бодро отзывается Марина.— У нас еще и хлебцы есть. Накрыть в гостиной?

Боже, да я понятия не имею. Пожимаю плечами.

—А можете тут, со мной посидеть,— улыбается женщина.

Я молча киваю.

—Давайте здесь.

Кухня просторная, здесь два окна. У одного из них лаконичная обеденная зона с круглым белым столом и четырьмя мягкими стульями. Прохожу туда, пока домработница отлажено сервирует мне обед.

—Вы же кормящая мама!— на секунду она тормозит с плетеной корзиночкой в руках.— Теперь буду учитывать этот момент в меню.

Морщусь.

—Не стоит. Я не пробуду тут долго.

Помощница по хозяйству слегка опешивает. Пугается, наверно, что сказала не то. А после решает спасти ситуацию.

—Я совсем не хочу лезть в ваши дела!— заверяет она.— Но о таком папе, как Мирон Алексеевич можно только мечтать. Достойный человек! И он с таким чувством говорит о сыне. Я чуть не заплакала, когда он мне сообщил.

Сотрудница дома должна быть в курсе дела, это нормально. Но сами ее слова меня очень сильно смущают. Мирон говорил с эмоциями? Что-то с виду я их не заметила…

—Мирон был рад?— кажется, я собираюсь посплетничать.

Марина тоже на секунду приходит в шок.

—Хозяин все чувства держит в себе, как и многие мужчины. Но я видела его глаза! Они стали добрыми-добрыми. И он сам проверял, чтобы комнату обставили всем необходимым. Раньше он быта никогда не касался! Я же в доме давно работаю, как только они с Сюзанной эту дачку себе прикупили.

Она говорит про бывшую жену Мирона. Сразу повисает неловкость, и Марина прикусывает язык.

—Приятного аппетита!— от души желает она и уходит в сторону шкафчиков.

А я собираюсь заняться тем. для чего и пришла — поесть. Передо мной аппетитный молочного цвета супчик с кусочками красной рыбы и зеленью. В животе сразу урчит. Подрумяненный в тостере хлеб я тоже беру. Аппетита, слава богу, я не лишилась, хотя при виде такой еды у любого побегут слюнки.

Когда немного унимаю голод, в голову лезет недавний разговор с Мариной. Сама домработница что-то напевает и, кажется, готовит на рабочей зоне пирог. Я же думаю о Красильникове.

Работница сказала, Мирон — достойный человек. Нет я спорить даже внутренне не буду. Хотя бы потому, что толком не знаю, какой он.

В последние годы я слышала только про его финансовые достижения. Купил такой-то завод, пошел в такое-то направление бизнеса. Об этом говорил муж, с братом они тоже иногда обсуждали товарища.

Видеть же своими глазами Мирона мне приходилось все реже и реже. Он приглашал нас порой на день рождения, пару раз на открытие каких-то сетей. Иногда Иван ездил в его компании на чисто мужское времяпровождение — рыбалку на яхте, в банный комплекс. Когда мог, к ним присоединялся мой брат.

Но хоть Мирон по-прежнему считался их лучшим другом, частота таких встреч неуклонно снижалась. Красильников не сидит на одном месте — ездит на Север, где у него есть разработки, много времени проводит за границей.