Читать книгу - "Хулиган напрокат - Алёна Черничная"

Мы оба оказываемся на пороге аудитории. Ольховский смотрит на меня с прищуром и делает плавный шаг вперед. Как какой-то хищник. Максим снова становится перед моим носом.

Вплотную.

Безо всякого стеснения наклоняется к моему уху.

И Ольховского, похоже, совершенно не смущает, что на нас ошалело смотрят пар двадцать глаз студенческого совета и заместитель ректора по учебно-воспитательной работе. И как на зло аудиторию накрывает тишина.

— Ты бы сильно не хорохорилась, Синичкина, — Максим до угрожающей хрипотцы понижает голос. — Я ведь могу и своими принципами поступиться. Не люблю сплетни, но… А вдруг я захочу рассказать всем одну очень занимательную историю? Там такая бразильская драматургия — закачаешься. И надо же, главные герои тоже здесь: и мажор-красавчик и, отвергнутая им, серая мышь. Да, кстати, а откуда у первокурсницы готовые билеты на экзамен четвертого курса? Гольцман всегда выдает их только в день сдачи. Может, ты втихую стащила их у препода? Или тебе кто-то помог? — он шепчет все это мне на одном дыхании.

И с каждым его словом воздуха в моих легких становится все меньше, а его въедливого парфюма все больше. Я прекрасно понимаю, куда клонит Максим.

А еще понимаю, что сейчас весь студенческий совет, и Смирнов не исключение, просто поедают нас глазами.

Только Ольховскому пофиг. Не выжидая моего ответа, он отстраняется и, растопырив указательный и средний пальцы, направляет этот жест сначала к своим глазам, а потом и к моим:

— Смотри у меня, Синичкина.

Громко хмыкнув Ольховский вальяжно покидает аудиторию, оставляя меня на растерзание ошарашенных взглядов всего студсовета…

***

Заседания студенческого совета проходит в обычном режиме, за исключение одной м-а-а-ленькой детали. Так или иначе, на меня время от времени косятся ВСЕ!

Чувствую себя как чудо-юдо на арене цирка. Цирка, который устроил придурок Ольховский!

И стоит только замдекану во время заседания отлучиться всего на секундочку из аудитории, как тишины становится в ней все меньше, а внимания к моей персоне — больше.

— Олеся… — слышу негромкое через бубнеж других студентов.

Я вздрагиваю, боясь даже пошевелиться. Боже. Он обращается ко мне! Смирнов первый обращается ко мне!

Нет, он и раньше иногда общался со мной по всякой ерунде, но лишь по моей инициативе. А после того разговора в подсобке мы и не виделись. Алекс уехал на какие-то спортивные соревнования. И надо же ему было так удачно вернуться с них именно сегодня!

Сглотнув сухой ком, я осторожно оборачиваюсь к Смирнову, сидящему на соседнем ряду позади. И стоит мне только взглянуть на Алекса, как внутри все предательски растекается.

Идеально выглаженная голубая рубашка, так идеально подходящая к его голубым глазам, идеально обтягивает плечи и спортивный торс. А еще, кажется, Алекс подстригся: короткие светлые пряди аккуратно уложены ото лба наверх.

Он реально идеальный. Смирнов всегда выглядит, как с обложки журнала «GQ». Не чета некоторым экземплярам, ходящим в рваных джинсах и бесформенных толстовках.

— Олеся… — Алекс снова вполголоса произносит мое имя и чуть наклоняется вперед. — У тебя все нормально?

— В смысле? — я по-идиотски теряюсь от его вопроса.

Мои щеки моментально пропитываются жаром.

А если Алекс хочет поговорить по поводу нашей последней беседы? Вдруг переживает? Или думает, что я обижена? Или вообще… передумал… Мое сердце даже замирает где-то в груди…

— Ну… В смысле никаких проблем? Конфликтов? — Алекс внимательно смотрит на меня в упор.

Чувствую, как в горле начинает противно першить от разочарования. Догадываюсь, на что намекает Смирнов. Ольховский! Вот чтоб ему сейчас икалось гаду.

И совсем не о нем хотелось бы мне поболтать с Алексом.

— Да, все нормально, — сдержанно киваю с дурацкой улыбкой.

— Точно? — Алекс недоверчиво прищуриваются.

Но ответить не дает мне настойчивое похлопывание по плечу. Обернувшись, натыкаюсь взглядом на Ингу Майер, усевшуюся своей пятой точкой на край моего стола. И, как всегда, она тоже выглядит глянцево: элегантная белая рубашка навыпуск и джинсами в облипочку.

Удивленно смотрю на рыжую красотку, умницу, отличницу и главу оргкомитета нашего университета. А ей то что понадобилось? Она обычно и здоровается со мной через раз, а тут…

— Синичкина, — Майер заинтересованно обводит меня оценивающим взглядом, — а ты что? Знакома с Ольховским?

От ее вопроса в лоб я окончательно опешиваю. Да что за напасть-то с этим нахалом?

— Ну так… немного, — отвечаю Инге кратко.

— Немного — это как? — Она хмурит свои татуированные брови.

— Это как много, только наоборот, — прерываю наш зрительный контакт и перевожу взгляд в свой раскрытый блокнот.

Делаю вид, что внимательно изучаю все ранее мной там написанное, надеясь, что Инга правильно поймет мой жест.

— Что-то ты юлишь, — не отстает Майер. — В лом нормально ответить?

Вздыхаю и поправляю ворот своей блузки. Мне внезапно становится как-то неуютно жарковато. И что за день-то сегодня такой? Прочищаю горло и бурчу максимально равнодушно, продолжая изображать невероятный интерес к своим каракулям в блокноте:

— Знаю и все тут.

— Давно?

— Нет.

— И часто вы общаетесь?

— Нечасто.

Инга замолкает, но продолжает сидеть своей попой, облаченной в модные джинсы, на моем столе. Молчу и я. Лишь ощущаю ее взгляд на себе. И еще кажется, что на меня продолжает смотреть и Смирнов. Да и не только он… Или я уже себя просто накручиваю?

Проходит еще несколько молчаливых мгновений между мной и Ингой. Пока я все же не выдерживаю сама. Поднимаю голову и вопросительно взглядываю на Майер. И рыжая красотка недовольно сжимает свои кукольные губки.

— Ясно, — чуть ли фыркает она. Ее явно не устраивает формат нашего общения. Ну не буду же я выкладывать ей все на блюдечке? С чего вдруг? Встав наконец с моей парты, Инга демонстративно откидывает свои рыжие локоны себе за плечи. — И, кстати, ты вчера так и не прислал мне месячный отчет о работе нашего совета. Будь добра, пришли его сегодня.

Мне хочется скривиться. Вот не общались мы с ней и не надо начинать.

А еще хочется скорее уйти туда, где никто не станет задавать мне неудобные вопросы об Ольховском.

***

После заседания студсовета я на всякий случай пулей вылетаю из аудитории.

На сегодня с меня разговоров хватит. И со Смирновым, и с Майер. Да любых. А тем более об Ольховском.

Но тащиться домой еще рано. Через пару мне нужно быть на дополнительных курсах по английскому. Решаю на весь академический час спрятаться в библиотеке, а заодно подготовить там доклад на завтра по философии.