Читать книгу - "Потеря поля - Эбби Глайнз"

НЭШ

Блейкли не было ни в одном из моих занятий. Я увидел ее только в обед. Она флиртовала с Хантером Маклаем. Предсказуемо. Теперь, когда Брэди Хиггинс окончил школу, он стал защитником. Он был младшим, хотя Блейкли, казалось, было все равно.

Хантер увидел меня как раз в тот момент, когда Блейкли наклонилась к нему, демонстрируя свое декольте. Это была одна из ее фишек. Парень сразу же напрягся и отошел, хотя явно наслаждался общением.

Я ни за что не позволю ему или ей думать, что мне не все равно. Но это было не так. Было чертовски больно. Это было еще одним напоминанием о том, как изменилась моя жизнь. В конце концов, мы с Блейкли не были такими уж особенными. Мой статус привлекал ее. Ничего больше. Теперь, когда я стал никем она покончила со мной.

— Ты прятался, — сказал Эйса, подходя ко мне.

Я не смотрел на него, но узнал его голос.

— Был занят, — ответил я.

Гребанными ежедневными укрепляющими тренировками и реабилитацией. Не то чтобы его или кого-то еще это волновало.

— Нам тебя не хватало.

Я только кивнул в ответ. Он ничего не понимал. Никто не понимал. У них все еще были свои планы. Будущее. У меня ничего не было.

— Таллула, это Нэш Ли. Обычно он более дружелюбный, — сказал Эйса, и я повернул голову, чтобы посмотреть на девушку, которую он представлял.

Я знал Таллулу. Она была доброй, тихой и полной. Девушка, которую я видел рядом с ним, не была той, кого я помнил. Это была та самая девушка, которую я заметил в холле раньше. Поразительно красивая блондинка. Я остановился на мгновение и просто смотрел на неё. Это та самая Таллула? Всмотревшись в глаза девушки, понял, что так и есть. Она похудела. Лицо, которое я всегда считал симпатичным, теперь стало красивым.

— Хорошо выглядишь, — сказал я ей, игнорируя Эйсу.

Мы с Таллулой учились в школе с самого детства. Ему не нужно было представлять ее мне, как будто ее новое тело сделало ее новым человеком.

Девушка внимательно посмотрела на меня, словно не зная, что сказать или сделать с этим Нэшем. Тем, который хромал при ходьбе и хмурился на весь мир. Я выдержал ее взгляд и снова пошел вперед.

Эйса был следующим кто подал голос.

— Вы знакомы? — прозвучал его блестящий вопрос.

Я не смотрел ни на одного из них, не сводя глаз с двери кафетерия.

— Конечно, знакомы. Мы учились в одном чертовом классе с начальной школы, — с отвращением ответил я.

— Да, но ... — Эйса начал было говорить какую-то глупость, но вовремя спохватился.

Я не хотел грубить. Я, блядь, даже не хотел быть здесь. Хорошо для Таллулы. Она похудела, получила себе новую жизнь. Привлекала внимание такого победителя, как Эйса. Надеюсь, это все, о чем она мечтала.

— Ты ранен? — спросила Таллула.

Если бы это был кто-то другой, я бы сорвался. Потому что весь гребаный город уже слышал о моей травме. Кроме, возможно, Таллулы. Я остановился, слегка повернул голову, и увидел искреннее беспокойство — или это было замешательство? — в её выражении лица. Похоже она единственный человек, который не знал о моем несчастном случае.

— Не очень хорошая тема, — быстро пробурчал Эйса.

— Нет, — сказала я вместо этого. — Я уничтожен к чертям собачим.

Потом я оставил их там. Зная, что они могут видеть мою хромоту. Что люди смотрят на меня, жалеют, благодарят бога, что они не я.

Девушка задала невинный вопрос. Я знал, что Эйса расскажет ей все подробности. Точно так же, как знал, что Эйса будет увиваться за ней, пока не получит желаемого. Таллула слишком наивна, чтобы быть осторожной с таким парнем, как он. Если бы у меня было сердце, я бы предупредил ее. Попробовал ей помочь. У меня просто не осталось достаточно сил, чтобы вмешиваться. Кроме того, уроки, полученные на горьком опыте, были гораздо полезнее. По крайней мере, так говорил мой отец.

— Нэш! — позвала Таллула.

Я хотел проигнорировать ее. Продолжить идти. Покончить с этим живым адом, также известным как обед. Но услышав ее голос, я увидел застенчивую, полноватую девушку, которая боялась показаться на глаза. Боялась заговорить. Она больше не была той девушкой. Теперь в ней была уверенность, которую она заслужила. Все же... Я остановился и обернулся.

— Да, — ответил я, желая просто игнорировать её.

Таллула ничего не сказала. Просто смотрела на меня. Как будто ей нужно было изучить меня, понять что-то. Я не чертов персонаж цирка уродцев и уже собирался уйти, когда девушка сделала шаг в мою сторону. Ее глаза всегда были большими и темно-синими за очками, которые она когда-то носила. Теперь, с контактными линзами, их было трудно игнорировать. В их темно-синих глубинах не было ни любопытства, ни боли, ни того, что я ненавидел больше всего — жалости. Но было кое-что, чего я не понимал. И это было не очень приятно.

— Слова имеют значение, — выпалила она, как будто это имело смысл.

Мои слова имеют значение? Как и моя чертова нога. Она имеет большее значение. Гораздо больше, чем мои слова.

Поскольку у меня не было приятного ответа на это, я повернулся и пошел в кафетерий.

Блейкли сидела за нашим столиком. Вернее, за столиком футбольной команды. Он вообще теперь может считаться моим? Но это не имело значения. Она была там. Улыбалась в мою сторону. Я не ответил на ее улыбку. Во мне просто не было этого. У меня пропал аппетит, но так было почти всегда. После травмы я похудел на семь фунтов. Еда стала рутиной, которую я боялся.

— Она звонила? — спросил Райкер.

Я повернул голову и посмотрел на кузена, который теперь стояла рядом со мной.

— Нет.

Он бросил на девушку полный отвращения взгляд.

— Она мне никогда не нравилась.

Это ложь. В начале лета Блейкли ему очень нравилась. Он сказал, что я сорвал гребаный куш. Мы смеялись над этим. Думали, что это удача. Даже согласились, что когда-нибудь она станет горячей мамочкой и вполне подходит для брака. Мы были так чертовски поверхностны.

— Я калека и не могу ожидать, что она останется со мной.

Даже сказав это вслух, мне не хотелось об этом думать. Признать правду было трудно. Чертовски больно. Но с тех пор, как мне сказали, что я никогда больше не буду играть в футбол, я научился принимать реальность и двигаться дальше.

— Господи, Нэш, не называй себя так. Ты не калека. — Райкер был расстроен.

Но это не имело значения. Ему нужно было взглянуть правде в глаза. Нам всем пора было повзрослеть.