Читать книгу - "Доверяя до самого горизонта - Наталия Романова"

Ассистентка Агриппины твёрдым голосом пообещала трансфер прямо до «Звезды Хакасии». Я сильно сомневалась, что питомник, находящийся за сотню километров от Абакана, предоставляет всем гостям трансфер, а если быть совсем честной, что вообще предоставляет, но с девицей на том конце провода спорить не стала. Если «Звезда Хакасии» не оказывает услуги трансфера, то Агриппина, в девичестве Люблянская, в состоянии организовать какое угодно перемещение. Хоть из точки «А» в точку «Б», хоть от Луны до Марса.

И всё-таки меня не встретили. Вот она я. Вот мой любимый чемодан на колёсиках с пристроенной сверху сумочкой. Вот рюкзак с ноутбуком и блокнотом для заметок. Вот поясная сумка такой же жизнерадостной расцветки, что и чемодан с сумкой. Вот они – мы, готовые писать заметку о вашем мальчике, вернее, питомнике. И никто нас не встречал. Ни меня, ни поклажу яркой, неуместной для сурового Абакана расцветки.

В общем-то, выбор у меня был, и довольно большой. Я могла отправиться в любую гостиницу Абакана, могла позвонить сестре и потребовать злосчастный трансфер «прямо сейчас», могла остаться в аэропорту и ждать неизвестно кого и чего, но я решила добираться самой. Гугл карты показали расстояние – всего ничего, туда-сюда сотня километров на просторах Сибири. В справочной услужливо объяснили, как и каким образом добраться до нужной точки. Сверившись с расписанием, спасибо Тиму Бернерс-Ли – парню придумавшему интернет, я решила, что доберусь быстрее на автобусе.

Улица встретила крепким морозцем, искрами снега и паром изо рта встречных людей. Пасмурно, пугающе неприветливо. Не знаю, что мной двигало в этот момент, наверное, идиотическая уверенность в собственном всемогуществе и временное помутнение рассудка. Если когда-нибудь папа узнает о моём поступке, наверняка запрёт меня в загородном доме, поставит пару охранников у дверей, заодно приведёт психиатра для ненавязчивой беседы и постановки предварительного диагноза. Не удивится мама, ещё в родильном доме понявшая, что на свет появился не отпрыск Люблянских, а просто Фая. И мой бывший вряд ли выкажет удивление. Он часто говорил, что рассуждаю я альтернативно. В тот день, я уверена, случился апофеоз альтернативного мышления Люблянской Фаины Сергеевны.

Проведение мне подсказывало, что мой план – полный отстой. Оно буквально орало в уши, сыпало знаками, подавало сигналы. Через несколько минут поездки у машины такси обнаружился прокол на колесе, меня пересадили в другое такси под извиняющийся голос диспетчера. Извинялась дама таким голосом, что у меня невольно закралось подозрение, что колесо проколола изворотливая и коварная я. Следующий таксист хмурился всю дорогу, время от времени награждал коллег по рулю нелитературными эпитетами.

Автовокзал оказался открыт, но рейсы отменены. Неблагоприятная дорожная обстановка. Я долго вчитывалась в объявление на кассах, не веря своим глазам. Выходит, погода лётная, но для автобусов неблагоприятная…

Интересно, что происходит на дорогах Хакасии?.. Бродят дикие маралы, кабаны нападают на автобусы? Бурундуки в это время года особенно опасны?

– Завтра всё согласно расписанию, – почти улыбаясь, ответили мне в окошке с надписью «Справочное».

Завтра меня не устраивало. Совсем. Предательскую мысль позвонить Агриппине и всё-таки потребовать трансфер и заодно ружьё от бурундуков и диких лис, я отмела в приступе шизофренической отваги. Побродив по небольшому зданию автовокзала, я схватила жизнерадостный чемодан и отправилась на улицу.

Чип и Дейл махали лапками с плаката «Слабоумие и отвага», когда я подошла к тому же таксисту и поинтересовалась, сколько стоит добраться до нужного мне населённого пункта. Выходило недорого, по моим, столичным меркам, а по взгляду таксиста я поняла, что цену он всё-таки загнул. Машина такси была тёплой, заднее сиденье комфортным, а мысль домчать к «Звезде Хакасии» с ветерком – гениальной.

Эмбраер – пассажирский региональный самолёт.

Ехали мы больше пары часов, с ветерком, как и полагается. В общем-то, я поступила разумно несколько раз. Первый – включила навигатор, чтобы убедиться, верно ли меня везут. Второй – позвонила подруге Даше, вкратце обрисовав ситуацию, не теряя бодрости в голосе и внешнего оптимизма. Похвасталась морозной свежестью и белым снегом, про замерзающие в носу сопли и трясущиеся от холода колени я малодушно промолчала. Третий – отправила всё той же подруге номер автомобиля и заодно номер диспетчера, красовавшейся сбоку машины.

– Приехали, – гаркнул таксист, я подпрыгнула от неожиданности, пытаясь спросонок собраться с мыслями.

В окне стояла ночь. Просто ночь. А больше ничего не было. Впереди, перед капотом, под светом фар кружил снег, с остервенением ударялся в лобовое стекло крупными ошмётками.

– Куда? – уставилась я на водителя. Навигатор показывал, что до нужной точки минимум километр, серая полоска вела прямо к флажку, где по всем законам должно прозвучать: «Вы прибыли».

– Дальше машина не пройдёт, – спокойно пояснил таксист. – Клиренс, – добавил он, будто слово должно всё объяснить, только мне оно ничего не объясняло. Ничегошеньки. – Девушка, да вы не волнуйтесь, туточки рядом. Дорожники отсыпали съезд снегом, а вы ножками вмиг переберётесь, и вот она, ваша «Звезда Хакасии».

– То есть, как «ножками вмиг переберётесь»? – уставилась я на водителя.

– Я подсоблю, – привёл сомнительный аргумент собеседник.

Что подсобит? Перебраться ножками через сугроб, если это сугроб? Протопать километр пешком? Ночью. Под снегопадом. В мороз.

Ёжкины морковки!

Всё это я высказала таксисту, с трудом ограничивая пламенную речь эвфемизмами. Мамино воспитание и фамилия Люблянских не подводили меня даже в такой ситуации.

– Кто ж знал, что они подъезд зароют, – пожал плечами водитель. – Можно обратно. Остановитесь в гостинице, с утречка на свежую голову порешаете, как добраться.

Существует народная мудрость, гласившая: «Лучше плохо сидеть, чем хорошо идти». Придумали её как раз на подобный случай. Поговорка намекала, что мне, Фаине Люблянской, вместе со всем своим жизнерадостным багажом, включая рюкзак с ноутбуком, лучше остаться в машине и плохо посидеть ещё пару часов. Прижать бёдра с пятой точкой к сиденью и не шевелиться. Вернуться в Абакан, или любой другой город, поближе.

Я тоскливо посмотрела в окно. Какой-то несчастный километр. Один километр. Не десять, не пять, не три. Всего-то ничего. Несмотря на то, что Агриппина пристроила меня спортивным журналистом, спортивным человеком я не была, однако километр пройти в состоянии. В этом я была уверена.

Чип и Дейл с плаката «Слабоумие и отвага» передавали мне горячий привет, когда таксист перетащил через сугроб, покрытый настом и дорожной грязью, чемодан. Мороз пробирался под короткий пуховик, начинал щипать коленки, прикрытые джинсами. Нос я укутала шарфом, шапку натянула пониже. Отыскала в рюкзаке вязаные перчатки, спасибо Даше, сунула в последний момент в аэропорту.

За утрамбованным сугробом действительно была дорога, укрытая свежим снегом, укатанная не одной машиной. Колёсики чемодана вязли в снегу, но сама я, вместе с рюкзаком, не проваливалась.