Читать книгу - "Папа на выходные - Катерина Ши"

Уселся на табуретку у окна и уставился на дорогу, за которой была маленькая детская площадка, состоящая из горки, качелей и песочницы. Небольшой выбор для детского отдыха. Летом, наверное, невыносимо сидеть под палящим солнцем и играть с детьми в песочнице. Немного не продумано, не доделано, неплохо бы установить кроме этих немногочисленных качелей хотя бы небольшой городок, где малыши могли бы лазать и подтягиваться. Да хоть бы лавочку, чтобы мамы не стояли рядом, а могли присесть, ведь они и так целый день бегают за маленькими оторвяшками, которым не сидится на месте.

Я не заметил, как в кухню вошла девушка, которая успела снять только плащ, и сейчас была в тонкой трикотажной кофточке серого цвета и джинсах. Незнакомка внимательно посмотрела на меня, вот только не как на мужчину, а, скорее, как на пациента, кивнула каким-то мыслям и открыла дверцу кухонного шкафчика. Только сейчас заметил, что и на кухню эта небольшая комната похожа лишь потому, что тут имелась газовая плита, холодильник, разделочный стол и небольшой ящик над ним. Именно оттуда девушка и достала аптечку, подошла ко мне ближе, но остановилась на расстоянии вытянутой руки.

— Обработаю ваши раны? — спросила, чуть наклонив голову на бок.

Их было не так много — чуть разбита губа и бровь, наливался неплохой синяк под глазом, были содраны костяшки на пальцах рук. Про ушибы старался не думать, они в скором времени перестанут болеть, да и сейчас я как-то внимания на них не обращал. Больше следил за тем, как ловко и быстро девушка достает ватные диски, мази, бинты, перекись, перебирает содержимое аптечки и недовольно поджимает губы.

Незнакомка уверенно и в то же время аккуратно обрабатывала ссадины, иногда даже дуя, если ей казалось, что причиняет боль. А я в такие моменты просто зависал, старался не дышать и не закрыть от удовольствия глаза. Я вообще стремился слиться со стеной, на которую откинулся, лишь бы эта процедура по спасению меня продолжалась бесконечно долго.

Но всему хорошему рано или поздно приходит конец. Вот и небольшие ладошки с тонкими пальчиками отстранились, и девушка сделала несколько шажков назад, убрала обратно лекарства и поставила аптечку на полку.

— Спасибо, — тихим и не своим голосом произнес, поднимаясь из-за стола, — я пойду…

Она просто кивнула и отошла в сторону, чуть заметно вздрогнула, когда я поравнялся с ней, и даже вжала голову в плечи, словно в ожидании удара. Я же ускорил шаг и уже в коридоре натягивал обувь, не заботясь о том, что нужно завязать шнурки. Схватил куртку и выскочил на лестничную клетку, прикрывая тихонько за собой дверь. И только тогда выдохнул и попытался проанализировать увиденное.

Она испугалась, что я мог поднять на нее руку? Значит ли это, что ее били? Поэтому, наверное, и съежилась вся, становясь в несколько раз меньше, ожидая удара. Вот только кто посмел? Отец или муж? И, кстати, а где папа ребенка?

Я вышел на улицу и прикрыл глаза, так как яркое солнце неожиданно ослепило. Проморгавшись, спустился по лестнице вниз, сел на лавку, и только тогда обулся по нормальному, накинул на плечи куртку и достал из кармана телефон, где уже было пять пропущенных вызовов от Светланы Сергеевны. Вот черт, повезло, что телефон оказался на беззвучном режиме, а то было бы стыдно перед молодой мамой, если бы трель от смартфона разбудила малыша, которому от силы полгода, может, чуть больше.

Набрал номер начальницы и двинулся в сторону парковки, периодически оглядываясь. Не хотелось бы еще раз столкнуться с теми парнями, отбиться-то смогу, но потом мучиться не очень бы хотелось.

Вот только Светлана Сергеевна трубку не взяла, она на своей машине перегородила мне дорогу.

— Илья, — ахнула женщина и кинулась ко мне, чтобы рассмотреть мое лицо, — быстро в машину!

Приказной тон, с которым спорить совершенно не хотелось, поэтому поспешно уселся на заднее сидение и с тоской посмотрел на свой автомобиль, который остался на своем месте. Светлана Сергеевна заверила, что машину мы заберем чуть позже, а пока она быстро выехала из двора и стала кому-то звонить, с кем-то договариваться о срочной встрече. Я же смотрел в окно на проплывающий мимо меня пейзаж и думал о том, что коляски в квартире девушки нет. Даже на лестничной клетке не было ни единого детского транспорта. Она что, все время носит ребенка на руках? Но это же тяжело!

— Что случилось? — вывел меня из транса голос Светланы Сергеевны, а сама женщина то и дело поглядывала на меня в зеркало заднего вида.

— Напали у подъезда, — пожал плечами, совершенно не желая разговаривать на эту тему.

— Описать их сможешь? — серьезно спросила.

— Смогу.

Меньше всего мне хотелось связываться со всей этой кутерьмой, ведь тогда бы нужно было писать заявления и заполнять прочие бумаги. Вот только неожиданно вспомнились девушка и малыш. А ведь они могли подумать, что мы с ней вместе! Вот черт! Как же быть?

Я был готов выскочить из машины на полном ходу, заметался на заднем сидении, словно зверь в клетке, придумывая себе все новые и новые сюжеты, суть которых сводилась только к одному.

— Успокойся! Объясни толком, что тебя разволновало? — начальнице даже пришлось припарковаться у обочины, чтобы поймать меня за руку и хорошенько дернуть, приводя в чувство.

— Мне девушка помогла, вдруг они подумают, что она со мной была? — чуть ли не задыхаясь от паники проговорил я.

Светлана Сергеевна нахмурилась еще сильнее.

— Ты знаешь, кто на тебя напал? — кажется, настало время для откровенного разговора…

— Лично нет, но знаю, почему…

— Тебе придется рассказать все с самого начала, — продолжила Светлана Сергеевна, отпуская меня, — чтобы нам удалось поймать этих бандитов. Девушку запомнил?

Я не стал говорить, что запомнил слишком хорошо, что даже обратил внимание на родинку на шее, что заметил заросшие мочки, в которых, вероятно, совсем давно были даже серьги, что на руке у девушки есть небольшой шрам, а на большом пальце правой руки имелась ссадина.

— Она во второй квартире живет.

Светлана Сергеевна кивнула и быстро кому-то написала, только потом вновь выехала на дорогу, но больше ни о чем не говорила, потому что свою историю стал рассказывать я.

Прикрыв глаза, вновь и вновь уносился в прошлое, в свое счастливое прошлое, где я был всем и в одно мгновение стал никем. Я даже помню, в какой момент оборвалась моя жизнь — когда услышал незнакомый мужской голос в телефоне, который сказал одну фразу: «Ваша семья погибла в автокатастрофе».

А дальше был ад, в котором я сгорал заживо. Ни одному человеку не пожелаю того, через что прошел сам. Виновник аварии оказался пьян, но каким-то образом договорился о подписке до суда, пробовал меня подкупить, чтобы не обивал пороги, пустил все на самотек, а он бы получил условно. Вот только не мог подобного допустить, будь моя воля — вообще ради него бы вернул высшую меру, чтобы такие мрази небо не коптили и других не гробили! И я сделал все от меня зависящее, чтобы подонок сел, и нисколько об этом не жалею. Долгие кошмары после похорон, долгие блуждания по пустой квартире, пока не продал ее вместе со всем, что в ней было. Лишь забрал на память маленький костюмчик, в котором выписывали из роддома Мишку, его первую игрушку и фотографию, где мы втроем лежим на ковре и смотрим в кадр объектива. Такие живые и такие счастливые… Но теперь далекие для меня, и мне больше никогда не удастся подержать сына на руках, никогда не смогу обнять жену и поцеловать перед тем, как уйти на работу. А она больше никогда не придет ко мне на соревнования, не будет болеть и прыгать рядом с рингом, выкрикивая слова поддержки. Больше всего это нет… Их нет…