Читать книгу - "Цена твоей беременности - Майарана Мистеру"

— Мы так не договаривались! — я просто в шоке. Я не хочу. Я не...

— Договоримся, — спокойно сказал.

И я знаю, что у меня в итоге не останется выхода, но я не могу не так быстро сдаться:

— Нет! Я ни за что не стану этого делать! Так неправильно, неправильно.

Он легко поднялся со стула, не отрывая взгляда от меня, сделал шаг ко мне, и я, завороженная, не сумела отступить.

— А что правильно, мышка? Ты знаешь? — я ощущаю дыхание на своем лице, шее, ниже. Дрожу всем телом, но не могу совершить ни единого движения. — Ты меня выводишь из себя, мышка, а я держу тебя рядом. Знаешь, почему?

Я промолчала, а он и не ждал ответа - продолжил:

— Скоро узнаешь. А завтра мы подпишем еще один контракт, мышонок, — его длинные пальцы слегка проводят по ключицам, скользят в вырез блузки, вызывая мурашки и жар по всему телу.

Контракт?! Для него все так легко - поставил подпись на каких-то бумагах и дело решено. А как же моя душа? Ее боль не заглушит его подпись, никакая юридическая сила документов и деньги.

— И завтра же приступим к... — Воскресенский ухмыльнулся, — к его исполнению.

Меня снова трясет. Я бессильна перед его прикосновениями к груди, к шее. И когда его губы скользят по подбородку и щеке, я вообще чуть ли не падаю - ноги не держат, стали будто ватными, а тело, которое уже один раз познало возможности Дмитрия Сергеевича, пылает, требуя его. Того, кто мной играется.

— Мне нравится твоя реакция, мышка, — я слышу его порывыстое дыхание рядом с моим ушком. — Хочешь почувствовать, насколько?

И Дмитрий Сергеевич делает одну возмутительнейшую вещь - берет мою дражающую ладонь, поглаживает запястье и медленно кладет на свою ширинку.

О, господи! Я рывком выдыхаю ставший вязким воздух и, собрав все свои силы, пытаюсь отстраниться. Лишь пытаюсь, потому что ничего не выходит. Он только второй рукой крепче прижимает к своему стальному телу.

— Не надо! — испуганно пролепетала я.

У него ТАМ все твердо, напряженно и ЭТОГО так много, что я пугаюсь сильнее. То есть он большой...

— Вроде как я слышала о том, что теперь медицина пошла вперед и присутствие хм... отца не обязательно, — быстро начала я, пока моя ладонь... Боже. Он ею...

— Непорочное зачатие? — Вознесенский остановился, отпустил меня и, склонившись к моим губам, безмерно "обрадовал": — Мышка, у нас оно будет самое что ни на есть порочное.

Но не успела я возмутился, как его он накрыл мой рот жестким, собственническим поцелуем. Каждое его движение говорило - я его и это уже не изменить. Поцелуй-метка. Поцелуй-обещание. Вкусный и сладкий в своей горечи.

Не могу представить, чем бы все закончилось, если бы не раздался звонок в дверь. Дымка наваждения спала и пришло осознание того, с кем я и что вообще творю. Сама обнимаю того, кто играет в меня, целую в ответ.

— Отпустите! — прошипела я, пытаясь выскользнуть из его стальных объятий.

— Мне и так хорошо, — усмешка скользит по четко очерченным губам.

А мне не очень! Стыдно. Мне стыдно до слез за свое поведение. Как я могу?! Он же играет, действительно играет. Использует в своих непонятных целях.

— Кто-то ждет у дверей, — устало сказала, уже не в силах сопротивляться. На сегодня все мои силы иссякли, но вот завтра я отыграюсь.

— Служба доставки, — зачем-то сообщил он, но отпустил меня и пошел открывать.

Когда Дмитрий Сергеевич скрылся за аркой, ведущей в прихожую, я наконец-то вдохнула полной грудью и... включила электрический чайник. Что мне еще остается? Не выпрыгивать же с пятнадцатого этажа? А так хоть чай попью, нервы успокою.