Читать книгу - "Сказка рядом - Рокова Яна"

быть, ты забыла бы то, почему ты отказываешь себе и мне в такой малости и такой нужности... я не причиню тебе боли, я умею дарить радость, ты лишь сумей принять...

Твое дыхание становится все глубже, ресницы подрагивают, ты не смеешь поднять на меня взгляд, прислушиваясь к собственным ощущениям - они тебя немного пугают, но больше волнуют, значит тебе нравится...

Мои руки ни на миг не прекращают движение, усыпляя твои страхи, разжигая желание... и ты уже расслабленно выгибаешься, подставляя мне шейку, запрокидывая голову, доверчиво прижимаешься к моему плечу и я, осмелев, расстегиваю твое платье, чтобы добраться до бархатистой гладкой кожи... Рамиль умеет делать чудесные ванны, которые помогаю тебе, человечка, выглядеть не хуже, чем наши женщины, а может быть даже лучше, с твоей простотой в отношении, подкупающе честной... и все твои изъяны, можно считать изюминкой, оттеняющей совершенство... Неудивительно, что ты была желанна для многих. Желание тела часто неосознанно связано с порывами души, а к тебе тянуться души, надеясь погреться возле тебя, получить частичку того тепла и света, что ты так щедро даришь тем, кто нуждается в нем... ты поразительным образом выбираешь своих близких...

Но это все лирика, а тебе самой нужна помощь, и ты примешь ее, потому что я хочу чтобы тебе было так же хорошо со мной, как и мне с тобой - через тебя в мой дом вошла радость и смысл жизни, и я не признаюсь никому, что ты для меня значишь... Никогда не думал, что понятие любимой и необходимой, могут сочетаться в двух разных личностях, но это так... Я не могу заставить тебя полюбить меня, малышка, но может быть это и к лучшему, все равно ты когда-нибудь уйдешь... только не теперь... я хочу привязать тебя к себе хотя бы на время, потому что и я привязался к тебе, без тебя мой дом будет не полным... ты заставляешь считаться с тобой, и все, что я делаю из того, что тебя огорчает, огорчает и меня... я не хочу, чтобы ты чувствовала себя несчастной, я просто не могу выразить это по-другому, и не могу просто отпустить...

Я уверяю себя, что я имею право тебя ласкать так, я почти уверен, что ты меня не осудишь за это впоследствии - и я уже чувствую под ладонью учащенный стук твоего человеческого сердца, и приятную наполненность ладоней... А ты в самом деле так же восхитительна «на ощупь», как и выглядишь... он тоже касался тебя вот так? Странно... я знаю, что ты была близка с обоими сыновьями (взрослыми*), но к ним нет ревности, скорее сочувствие, что им пришлось делить тебя, а тебе делать выбор, но мысль о том, что и этот древний эльф посмел обнимать и целовать тебя вызывает отторжение... Почему ты? Почему он? Почему ты все еще помнишь его, когда твоя жизнь совершила немыслимый поворот, и ты взлетела на недосягаемую для многих высоту... Разве для человеческой женщины не главное предназначение - дом, семья, дети?... У тебя есть все это и даже моя верность, совершенно безосновательно хранимая тебе, почему же твое сердце принадлежит другому?... А ведь я хотел бы засыпать и просыпаться рядом с тобой, присутствуя при твоем пробуждении, чувствуя тепло твоего расслабленного сонной негой тела, смотреть, как на твоих губах расцветает улыбка, которой ты несмотря ни на что встречаешь каждый новый день... может быть, ты все-таки привыкнешь к тому, что мы вместе...

Ты всхлипнула, задерживая мою руку - значит, я был прав и ты истосковалась по ласке... Я осторожен, я плавно следую за каждым изгибом твоего тела, я целую твою обнаженную спину, все еще не решаясь развернуть тебя к себе лицом, опасаясь, что ты перестанешь грезить, увидев, кто заставляет тебя забыться, отдаваясь во власть сильных рук и нетерпеливых губ... Знаешь, а ведь я уже не готов остановиться в любой момент... и, удерживая твое повернутое ко мне лицо, ловлю губами твой стон, проводя кончиком языка по припухшим губам и ты смешно закусываешь их - тебе щекотно и приятно, потому что ты неосознанно тянешься за новой порцией ласки, а вкус твоей кожи не оставляет простора мыслям, я больше не могу ждать... и осторожно разворачивая тебя, мягко опускаю на спину, не переставая целовать лицо, шею, грудь...

Ты пытаешься понять, что происходит, но я не могу допустить этого, и вот ты уже притягиваешь меня ближе, не позволяя отстраниться, и я самодовольно улыбаюсь, опуская свои руки и пытаясь добраться сквозь пышный подол измятого платья до твоих ног... Ты выглядишь так забавно и по-домашнему в этом платье для приемов и трогательными пушистыми вязанными носочками... и я готов носить тебя на руках за это ощущение нашего уютного дома, в котором даже мой слуга занимает твою сторону, а ведь Рамиль не заинтересованное лицо и всегда видит фальшь... Что же он разглядел в тебе, человеческое создание?

Я прижимаю тебя всем телом, не давая тебе опомниться, и моя рука уже скользит по твоему бедру, ты пытаешься устроиться поудобнее, подаешься мне навстречу и твои пальцы, запутавшись в моих волосах, лаская, натыкаются на рожки...

Вдруг твои ресницы испуганно распахиваются и ты, дернувшись, стараешься отползти, упираясь руками в мою тяжело вздымающуюся грудь, и я еще пытаюсь удержать тебя, но ты резко отворачиваешь лицо в сторону, и я приподнимаюсь на руках, давая тебе вздохнуть:

- Зак?! - ты все-таки отпихнула меня, и резко села, натягивая приспущенное платье на плечи.

И я понимаю, что это все... Твои глаза смотрят на меня с упреком и настороженностью...

- Не говори ничего, Анхель... Я в твоих глазах прочитал, кого ты хочешь видеть на моем месте...

- Мне жаль... - опустила голову Аня, намереваясь встать.

- Мне тоже жаль, но не уходи, я уйду... Я просто хотел тебе помочь восстановиться.

- Спасибо, простого сна мне будет достаточно...

- Надеюсь, свидание с Натаном тебе поможет примириться с твоим положением, я тебя все равно не отпущу сейчас... Видимо, у меня не осталось иного выхода... - говорю я, уже понимая, что это выглядит полным бредом.

- Не надо, Зак, прошу тебя, не начинай...

Мне нечего было ответить, я молча укрыл жену одеялом, не решаясь даже чмокнуть по привычке в щеку, и вышел.

Никогда бы не подумал, что так горько будет осознавать отказ. Но, выйдя и притворив за собой дверь, я словно избавился от наваждения, вызванного близостью