Читать книгу - "Красотки в неволе - Памела Р. Сатран"

Уму непостижимо, как Джульетта справляется? С Треем уже сейчас тяжело, а что будет дальше? Каким он станет в переходном возрасте? А когда вырастет?

Дейдра прошла по аккуратно расчищенной дорожке и позвонила в дверь. Из головы не шел Трей и его слова о слезах Джульетты, а откровения Ника отодвинулись на второй план. Вообще уже казалось, что признание Ника она слышала сто лет назад и на другой планете.

Джульетта долго не отзывалась, а когда, наконец, открыла, стало ясно – Трей говорил правду. Глаза и нос красные, стриженые волосы стоят дыбом. Поверх ночной рубашки, похоже, халат Купера – клетка и мелкие цветочки соперничают друг с другом.

– Как ты здесь оказалась? – изумленно спросила Джульетта, пропуская подругу в дом.

– Нет, вопрос в другом – что у вас происходит? – Дейдра потопала ногами, стряхивая снег, и вошла.

– Купер…

– Что с ним? – В мыслях Дейдры проносились возможные варианты.

Сердечный приступ? Роман на стороне? Серьезные потери на фондовом рынке, или рынке ценных бумаг, или на каком там рынке Купер держит деньги?

Джульетта с несчастным видом покачала головой, провела Дейдру в столовую и упала в непомерно огромное кресло в стиле чиппендейл. И даже не заметила или не обратила внимания, что за Дейдрой по бежевому ковру протянулась мокрая дорожка.

– Все кончено, Дейдра.

Тарабарщина какая-то.

– Что кончено?

– Наш брак. Я попросила Купера уйти.

Ах, вот оно что! Все вдруг стало на свои места: Ник, роман, бегство Джульетты домой прошлой ночью и, несомненно, ее слезное признание Куперу.

– Черт побери! Ты рассказала ему про вас с Ником.

Теперь настала очередь Джульетты недоумевать:

– Что?

– Я все знаю. Ник поведал сегодня утром.

Щеки Джульетты покрылись ярким румянцем, но она продолжала упорствовать:

– Не понимаю, о чем ты.

И тут Дейдра вспылила:

– Ей-богу, Джульетта, прекрати! Я прекрасно знаю, что у вас с Ником роман. Только в толк не возьму, почему ты с самого начала мне не призналась.

– Но у нас нет никакого романа! Не знаю, с чего Нику вздумалось так говорить.

– Он сказал, что у вас любовь.

– Так и сказал – любовь!

– Он сказал (цитирую): «Я люблю Джульетту».

– Не может быть… – Джульетта залилась слезами.

Ревела она долго, потом полезла в карман халата, вытащила длинный хвост туалетной бумаги и громко высморкалась.

Дейдра вообще перестала что-либо понимать.

– Так ты хочешь сказать, что между вами ничего нет?

– Это зависит от того, что ты имеешь в виду под «между вами» и что под «ничего», – пробормотала Джульетта, не глядя подруге в глаза. – Он мне звонил. Часто. Мы разговаривали.

– Вы разговаривали. И все?

– Целовались. Один раз.

Дейдра попыталась осознать сказанное:

– Один поцелуй – это много.

– Ах, я знаю, знаю! Но я же не собиралась! Это случилось само собой. Когда я познакомилась с Купером, я начала с ним встречаться, потому что думала – так положено. С Ником ни какого «положено» и быть не могло.

– Не понимаю, Джульетта. Почему ты скрывала от меня?

– Да о чем рассказывать-то? – Джульетта помолчала. – Нет, неправда. Я боялась, что ты рассердишься. То есть я не хотела, чтобы ты сердилась из-за того, что я считала пустяками.

– И все равно не понимаю. У меня и в мыслях не было, что вы с Ником вообще замечаете друг друга. Он вроде совсем не в твоем вкусе.

– Почему ты так думаешь?

– Он ведь полная противоположность Куперу.

– Это Купер не в моем вкусе! – воскликнула Джульетта. – А Ник именно тот, кто мне нужен.

– Но ты всегда говорила, что такие, как он, опасны.

Джульетта вздохнула:

– Так и есть. – И, чуть помолчав: – Он правда сказал – люблю?

А ведь и впрямь – прежде Дейдра ни разу не слышала от Ника Руби слова «люблю». Ей, во всяком случае, он в любви не признавался.

– Сочинить такое мне бы и в голову не пришло, – наконец ответила она Джульетте.

Та снова вздохнула:

– Не знаю, что и думать.

– Но если ты не раскололась Куперу насчет Ника, то почему он ушел?

– Вчера ночью, когда я вернулась домой, мы поссорились. Я сказала, что хочу развестись, а он признался, что сделал вазектомию. Тайком. Поэтому я и не беременела. – Джульетта выглянула в окно. Проследив за ее взглядом, Дейдра увидела Трея, который с диким восторгом носился по заднему двору и валялся в снегу.

– Он позволял мне ходить по врачам и каждый месяц надеяться, чтобы каждый раз переживать разочарование.

– Вазектомия – штука обратимая. Если ты действительно хочешь ребенка.

– Купер на это ни за что не пойдет. Во всяком случае, ради меня. – Джульетта все смотрела в окно. – Не хочет рисковать и потом возиться с еще одним Треем.

– Послушай… – как можно мягче сказала Дейдра, – а тебе не кажется, что в чем-то Купер прав?

Джульетта взглянула прямо ей в глаза:

– Никто не знает, передается ли синдром Аспергера по наследству. Но мне все равно. Если ребенок родится такой же, как Трей, я буду счастлива.

Дейдре стало стыдно. Эх ты, ругнула она себя, не хватило ума понять, что Джульетта любит Трея точно так же, как любая мать любит свое дитя. Как она любит Зака и Зою. Нежность переполнила Дейдру. Она едва не сорвалась с кресла и со всех ног не припустилась домой, к своим самым любимым.

– У тебя еще будет ребенок, Джульетта, вот увидишь. Может, от Ника.

– Кто знает. Сначала надо здесь со всем разобраться: договориться об условиях развода, дом продать…

– Подожди-ка, ты хочешь продать дом?

Дейдре стало дурно. Эта новость, пожалуй, еще хуже, чем вазектомия Купера, развод Джульетты или ее зарождающиеся отношения с Ником. Джульетта продает дом. Джульетта не будет больше жить на одной с ней улице.

– Может, тебе стоит подождать? Не делать резких движений, пока все устаканится?

Джульетта покачала головой. Похоже, в этом она уверена больше, чем во всем остальном.

– Такой громадный дом был нужен Куперу, а не мне. Мне вся эта собственность, это богатство и даром не нужны. Это все он.

– Господи! – Дейдре стало жарко в трех свитерах.