Читать книгу - "Обет любви - Мэри Спенсер"

– Я же еще вечером приказал, чтобы ты никогда больше не называла меня так!

Холодная резкость в его голосе изумила Марго. Она невольно отдернула руку.

– Я п-помню, Эрик, н-но я не д-думала, что т-ты и в с-самом д-деле этого хотел! П-прошлым вечером т-ты б-был немного расстроен и с-сердился, но не кажется ли тебе, что пора уже признаться?

– Признаться? В чем признаться?

– О, Эрик, неужто ты хочешь услышать это от меня? Почему бы тебе не сказать самому?

Он украдкой взглянул на Марго:

– Мне бы не хотелось показаться вам слишком уж тупоголовым, миледи, но я не никак не возьму в толк, о чем вы.

– Ах нет, не притворяйся, ты все отлично понимаешь! Но я не хочу заставлять тебя. В один прекрасный день ты и сам захочешь сказать мне о своей любви, и это будет счастливейший день в моей жизни. А до тех пор я все равно буду любить тебя и никогда не устану говорить тебе об этом.

Костер бросал багровые отблески на ее открытое, доверчивое лицо, полное надежды. Хрупкая фигурка едва угадывалась в темноте. Она стояла перед ним, улыбаясь так соблазнительно, такая уверенная в себе, в нем, ничуть не заботясь, что кругом люди, и Эрик вдруг понял, что ничего так не хочет, как шагнуть к ней, схватить в объятия, покрыть поцелуями это нежное лицо, а потом любить, любить… И они уже не смогут жить друг без друга. Он был так велик по сравнению с ней, что вдруг со страхом подумал: дай он себе волю, и она сломается, как едва распустившаяся роза, только нежный аромат ее останется с ним навсегда. Но нет, Марго откроется ему навстречу и отдастся радостно и навсегда. Она с восторгом будет принадлежать ему. И от этой мысли его бросило в жар, а тело заныло от такого нестерпимого желания, что ему пришлось отвернуться.

– Эрик! – взмолилась она, протягивая к нему руки.

– Это ничего не значит, миледи, – сказал он куда-то в темноту, покачав головой.

В эту минуту он почти ненавидел себя за то, что ему предстояло сейчас сделать, за то, что он обязан был сделать, и Эрик взмолился, чтобы Всевышний дал ему сил.

– Н-неужели н-не важно, мой Эрик? – отозвалась она, и ему показалось, что она улыбается.

– Нет, – медленно повторил он, отчаянно стараясь пробудить в своей душе гнев, боясь, что не выдержит этой пытки.

Он судорожно перебирал в памяти битвы, в которых ему доводилось сражаться, все обиды и несправедливости, которые когда-то больно ранили его душу, тех, кого он любил и кого уже не было рядом, даже тот проклятый день, когда он узнал правду о своем рождении.

Но все было напрасно. Вместо этого перед глазами вставала пышная церемония свадьбы: Марго и Джеймс, рука об руку идущие к алтарю, потом оба они в постели, Марго, вынашивающая ребенка брата…

Эрик повернулся и посмотрел на Марго:

– Пусть вы и говорите, что любите меня, леди Марго, но это совершенно ничего не значит. Я уже сотни раз пытался заставить вас выбросить эту дурь из головы, более того, я старался как мог ненароком не обидеть вас, потому что вскоре нам предстоит породниться и меньше всего мне хотелось бы, чтобы между нами осталась неприязнь. Но порой мне кажется, что вы просто не желаете меня понять! Так что теперь я решил говорить с вами прямо и откровенно. Я не люблю вас, Марго ле Брюн, и был бы вам крайне признателен, если бы вы выкинули из вашей хорошенькой головки все эти детские бредни о нежных чувствах и более не утруждали меня своими признаниями.

Оцепеневшая от ужаса Марго едва смогла взять себя в руки.

– Я и п-правда люблю т-тебя, мой Эрик, – твердо сказала она. Маленькие руки ее сжались в кулаки. – И всегда любила! Это не бредни, не сказки и не выдумки, как бы ты это ни называл! Это просто любовь! И я знаю, что и ты тоже любишь м-меня. Может, ты и не признаешься в этом, но это так.

Прежде чем Эрик смог ответить, гибкая фигура Жофре вдруг возникла прямо перед ними в ярком свете костров. Он появился с таким непринужденным видом, что будто вышел перед сном побродить по аллеям родного Белхэйвена. Шел он явно к Эрику, но, заметив Марго, дружелюбно кивнул ей.

– Эрик, старина, – пропел он, дружески хлопнув старшего брата по широченному плечу, – не знаю, о чем вы тут беседуете с прелестной Марго, но советую говорить потише. Твое рычание уже разносится по всему лагерю. Уверен, наши люди при желании могут легко расслышать каждое слово. Боюсь, Бого и его семейство решат, что ты репетируешь, прежде чем вступить в их бродячий цирк.

Эрик свирепо уставился на него, отлично понимая, что его деликатный братец старается по возможности исправить положение. Вдруг ему неожиданно пришло в голову: а может, это даже и к лучшему, если весь лагерь станет свидетелем тех лживых слов, которые он готовился обрушить на Марго. Ведь услышать подобное оскорбление при свидетелях куда больнее, да и ему будет не так-то легко отказаться от своих слов. Махнув рукой, он взглянул на Жофре, а потом снова повернулся к Марго.

– Все слышат? Вот и отлично! – проревел он. – Ну так вот, женщина, теперь ты поверишь мне, если я на весь мир объявлю о своих чувствах? Я не люблю тебя, никогда не любил и, уж конечно, никогда не полюблю!

– Эрик! – Лицо Жофре дрогнуло. Он схватил брата за руку, словно намереваясь оттащить его в тень. – Что это значит?

В освещенном кругу вдруг появилась леди Минна. За ней по пятам бежали Джейс, Алерик и маленький Томас.

Минне было достаточно бросить только один взгляд на помертвевшее лицо своей хозяйки, чтобы обо всем догадаться. Ни секунды не раздумывая, Минна кинулась к Марго:

– Миледи? Что случилось? – Подхватив госпожу под руку, она обернулась и вопросительно глянула на Эрика.

Марго, казалось, не видела ничего вокруг.

– Эрик… ты любишь… т-ты т-тоже любишь меня, – дрожащим голосом прошептала она.

– Нет.

– О! – совершенно потрясенная, воскликнула Минна. – О Боже!

– Будь ты проклят, Эрик! – яростно прошептал Жофре. Пальцы его, словно когти, впились в руку брата. – Ты ведешь себя как последний болван!

– Прошу тебя, Марго, пойдем в шатер! – взмолилась Минна, тряся ее за плечи. – Сэру Эрику, может быть, надо успокоиться… – Она с ненавистью взглянула на него.

Но Марго как будто ослепла и оглохла.

– Н-нет, Минна, п-просто он боится п-признать правду. Н-но однажды он поймет это, поймет, к-как он был не прав и жесток. – И, обернувшись к Эрику, добавила: – К-когда ты целовал меня, Эрик, помнишь? Ведь т-тогда ты любил меня!

– Когда он целовал тебя? – рявкнул Джейс.

– О Боже! – закрывая глаза, простонал в отчаянии Жофре.

Алерик протянул руку и быстро оттащил Джейса назад.

– Тихо, парень, – посоветовал он. Щуплый менестрель рядом с гигантом рыцарем был больше похож на мышь, решившую вцепиться в горло слону. – Подумай хорошенько, прежде чем сделать какую-нибудь глупость!