Читать книгу - "Бракованный - Елена Синякова"

Она больше не сдерживала себя, не пыталась что-то понимать и анализировать. Она просто чувствовала и в этом была такой настоящей и сладкой.

Казалось бы, что могло быть особенного?

Но девушка подошла к этому делу обстоятельно и профессионально.

На низенькой стеклянной тумбе у ванны тут же появились небольшие ножницы, а затем гель для душа за неимением геля для бриться, и даже отдельная емкость, куда она предусмотрительно складывала волосы зверя, чтобы они не плавала в чистой воде ванны.

Сначала она состригла бороду ножницами до самых скул, делая это осторожно и собрано, потому что не доверяла себе и боялась поранить мужчину.

И лишь затем взялась за бритву, чтобы избавить его от бороды окончательно.

Лия заворожено следила за собственной рукой и тем, что получалось.

Уже после того, как борода была сострижена – сердечко девушки дрогнуло и забилось чаще, потому что наконец стали проявляться очертания лица зверя.

И черты эти были очень даже симпатичными.

Если не сказать, что откровенно красивыми.

Так, кажется пора было начинать завидовать себе самой!

Господи, да у него были ямочки на щеках!

- Кажется, я нравлюсь тебе, душа? - вдруг промурлыкал зверь, который все время молчал расслабленный и мурчащий, глядя на раскрасневшуюся от удовольствия девушку сквозь свои мокрые длинные ресницы, - И в таком виде еще сильнее.

- Разве ты можешь кому-то не понравиться в таком виде? - пробурчала Лия, вдруг воспылав неожиданной ревностью при одной мысли о том, что зверю придется выйти в большой мир. Туда, где много девушек и женщин, которые будут смотреть на него, разглядывать. А потом улыбаться, заигрывать и всячески пытаться привлечь его внимание к собственной персоне.

Зверь хохотнул, чуть выгибая брови, и неожиданно схватил ее руками, чтобы повалить на собственную грудь, и принялся целовать лицо девушки с мягким довольным смехом.

Сначала Лия пыталась отвернуться, потом пыталась понять, что происходит, но в конце концов рассмеялась, оттого что мужчина осыпал её десятками поцелуев и никак не уставал.

- Если бы я знал, что ты будешь так ревновать меня, то побрился бы сам гораздо раньше, душа!

- Нет уж! Чтобы потом пол города бегало за тобой в попытках соблазнить?

Девушка и сама не ожидала от себя такой жгучей настоящей ревности.

Подумать только - а ведь сначала она считала его бомжом и считала минуты до того момента, когда он выйдет из комнаты.

А что же теперь?

А теперь она была готова загрызть любую, кто решит посмотреть на ее зверя больше трех-пяти секунд!

Гладко выбритый зверь был настоящий красавчиком.

Кстати, без единого шрама, как бы он ее не пугал.

И словно на зло он улыбался своей клыкастой белозубой улыбкой, глядя на нее хитро и восхищенно, пока Лия пыталась понять как жить дальше, увидев теперь его таким.

- Теперь волосы?

- Вот не знаю, стоит ли делать с ними что-то! Сделаю тебе стрижку и точно убью тех, кто будет смотреть на тебя слишком часто или долго!

Зверь разразился хохотом, сгребая ее своими ручищами снова, чтобы вода волной выплеснулась из ванны, а он снова припал к ее губам в жарком поцелуе, чтобы она поняла до дрожи, что ему плевать на других женщин, сколько бы они на него не смотрели.

И Лия понимала, но с ревностью поделать все равно ничего не могла, как бы не старалась.

Зверь действительно оказался красавчиком, и поэтому хотелось просто закрыть его в своей комнате, привязать к кровати, кормить, любить и никуда не отпускать.

Девушка, конечно, пыталась не показывать вида, но разве можно было что-то спрятать от зверя?

А он был рад, словно сумасшедший, когда ощущал ее жгучую ревность и нежелание делить его с кем-то еще.

Жизнь определенно налаживалась!

И было уже не так важно, что его девочка не помнила их общего прошлого, и через что им пришлось пройти, чтобы быть вместе.

Может, это было и не так плохо?

Не помнить страха и боли, не помнить горьких слез, когда все было не понятно, и так сильно пугало.

Не помнить даже того момента, когда она согласилась стать его под прицелом камер, чтобы другие звери не имели права даже смотреть в ее сторону. По крайней мере, те единицы, которые остались живы.

Они всё смогли пережить и стали сильнее.

Не важно с памятью или без нее.

Сейчас было гораздо важнее не попасть в клетку снова.

Зверь знал, что лабораторные люди хитры, коварны и беспощадны. Ради чистоты эксперимента они были готовы на всё, что угодно.

А значит, ничего не будет просто и легко.

И они не отстанут до тех пор, пока не будут уничтожены.

Все. До единого.

И помочь в этом могли только истинные звери.

Те, которых охраняли в лаборатории особенно тщательно.

Те, кто не были людьми по рождению и обращались в медведей целиком, а не так, как он.

Эти хищники были истинными воинами, которые не знали страха и жалости. Их сила просто не знала границ.

Но была одна большая проблема – его они тоже могли убить.

Потому что зверь был всего лишь их жалким подобием.

Лабораторным экспериментом.

Никем в мире людей и никем в мире хищников. Он не знал, как они воспримут его появление перед собой и что за этим последует. Зверь знал только одно - нужно было рискнуть, потому что пути назад уже не было.

В этом большом мире был один берсерк, который мог бы его почувствовать и возможно не сразу убить. Тот, чью плоть вживляли в тело зверя, чью кровь переливали в него и тем самым пытались связать искусственным путём, чтобы затем управлять.

В лаборатории таких, как зверь называли маяками, хотя чаще всего он слышал слова о том, что эксперимент не удался и было потеряно много сил, времени и средств на пустую и бессмысленную затею – научиться управлять берсерками.

На теле зверя были десятки шрамов. Большинство из них оставил тот берсерк, часть которого навсегда была вживлена в тело зверя.

Да, он ранил. Но не убивал.

И лишь на это зверь надеялся сейчас, когда лежал на кровати в комнате своей души и крепко обнимал ее двумя руками.

Пусть этот чертов мир сгорит в аду!

Ради своей девочки он будет рисковать и пробовать всё, что только сможет придумать!

Не важно чем это закончится – только не пожизненной тюрьмой