Читать книгу - "Между небом и раем - Кристина Лин"

— Вот черт! — восклицает, доставая телефон из сумки. — Десять пропущенных!

Тут же номер ее набирает.

— Мама, все нормально, — объясняется, пока я штаны натягиваю и футболку. — Мы тут с ребятами засиделись. Телефон был в сумке, не слышала, — врет она, и мне это неприятно.

— Нет, не волнуйся, — вещает моя сладкая, — я такси вызову. Все будет хорошо.

Она сбрасывает вызов, телефон в сумочку закидывает. Наклоняется, запихивая ноги в кроссовки.

Присаживаюсь рядом на корточки, помогаю обуться и шнурки завязываю. Мне не хочется, чтобы уходила, а сейчас она просто сбегает. Но давить на нее боюсь. Все и так, слишком хрупко у нас.

— Может, останешься? — спрашиваю. Уже знаю, что она откажет. Но говорят же, что надежда умирает последней.

— Зачем? — спрашивает.

Так искренне удивляется моему вопросу, точно в цель бьет, прямо по лбу своей прямотой. Не знаю, что ответить. Впервые в жизни. Кажется, что ни скажи сейчас, все прозвучит глупо. Сам бросил ее, сам все испортил. А теперь? Как просить, чтобы вернулась?

Только хмурюсь, когда она из квартиры выходит. Такси вызывает. А я за ней иду, потому, что не могу отпустить. Как привязанный, совсем ручным стал.

— Ты ничего не подумай, — говорит, выглядывая такси, — это ничего не значит. Просто гормоны.

Наотмашь бьет. Больнее, чем, когда ее мамаша букетом по роже.

Плечи снова ссутулились. Сам виноват.

— Маш, — начинаю и тут же замолкаю.

Не идут слова, все они кажутся слишком банальными, не выразить ими все, что чувствую сейчас.

— Не надо, Воронин, я все понимаю, — говорит быстро, не давая мне слова вставить. — Я помню, что не нужна тебе. Рыдать не стану, так что, не парься.

Не парься?

По спине прокатился холодный пот. Я смотрю на девушку, глаз оторвать не могу. Будто все еще не верю, что она здесь, со мной. Такая маленькая и такая сильная одновременно. Гораздо сильнее меня, как выяснилось.

Краем глаза замечаю подъехавшую машину. Это такси. И, как назло, именно сегодня точно вовремя.

Маша заднюю дверь открывает, а хватаю ее за локоть, к себе прижимаю. Глаза огромные, голубые, немного перепуганные. В губы впиваюсь, как ошалевший подросток, будто вечность ее не целовал. Так и есть, точно вечность. Мне всегда ее мало.

Каким же кретином я был раньше! Все пыжился чего-то, воспитывал. Вот дурааак!

— Вы едете? — нервно спрашивает водитель такси, выглядывая в открытое окно и возвращая нас в реальность.

Маша смотрит на меня пьяными глазами. Я и сам такой же, пьяный от губ ее и запаха.

— Я люблю тебя, — говорю, глядя ей прямо в глаза. Никогда этого не говорил, всегда только она озвучивала свои чувства. И теперь слова вылетели настолько легко, будто давно уже засиделись в горле.

— Так едете? — не унимается водитель.

— Д-да, — первой приходит в себя Маша. Вырывается из моих объятий и в машину садится.

Сквозь стекло на меня смотрит, все еще не верит в мои слова. Это ясно на лице ее написано. Так и уезжает, с выражением глубокой задумчивости на лице.

Глава 40

Маша

Что-то изменилось. В нем. В нас.

Что-то неосязаемое, но такое значимое.

Я ожидаю от него грубости, но он, наоборот, носится со мной, как с фарфоровой. Чем окончательно сбивает с толку.

И, вообще, если бы не те его слова, когда я попала в больницу, то подумала бы, что… что он ждал меня?

— Я люблю тебя, — признание почти оглушило, выбиваю почву из-под ног.

Он не мог этого произнести, Глеб не разбрасывается такими словами. Он, наоборот, молчалив и крайне сдержан. Всегда говорил, что лучше десять раз подумать, перед тем, как сказать. А тут… так запросто о любви говорит. Определенно, с ним что-то не так.

Я еду в такси, постоянно прокручивая в голове сегодняшнюю встречу. Мне было хорошо. Очень хорошо. Как никогда до этого. Совсем не это я планировала, когда собиралась забрать документы.

Черт! Документы! Я их так и не забрала. Сначала организм предательски отправил меня досыпать еще пару часиков, а потом так торопилась, что забыла, зачем приходила.

Бью себя ладошкой по лбу. Вот клуша-то!

Странный визит получился. И Глеб странный.

Мобильный булькает входящим сообщением:

«Напиши, когда окажешься дома».

От Глеба. Волнуется? Хм. Странный он какой-то. Сначала прогоняет, теперь вот это все.

Такси заезжает во двор, я расплачиваюсь с водителем и иду к дому. Мама явно ждала, потому что подскакивает ко мне, стоило открыть двери.

— Тебя долго не было, — она всматривается в мое лицо, будто чувствует, что история про кафе была моим маленьким обманом.

Да, мама, не о всем тебе надо знать. Почему-то я уверена, что ты не одобришь мой визит к Глебу сегодня. Я и сама его не одобряю. Спонтанно все вышло.

— Так вышло, — говорю, стягивая куртку и кроссовки.

— Голодная? — спрашивает.

— Не-а, — отвечаю, — спать хочу.

— Ну, хорошо.

В руке зажат мобильный, он снова вибрирует, и я быстро отключаю звук, чтобы мама не услышала входящий. Не хочу говорить при ней. Иду в свою комнату, закрываюсь. И только теперь заглядываю в телефон. Два пропущенных от Глеба.

«Я дома», — пишу короткое смс. Отправляю. Он тут же просматривает, будто сидел с телефоном в руке и ждал.

Все это странно. Непривычно. Раньше он вел себя не так. Более отстраненно, что ли.

«Устала?», — спрашивает меня входящее сообщение.

«Нет».

Тут же прочитано. Он пишет, стирает, снова пишет и опять стирает.

Смотрю на карандаш под текстом последнего сообщения, который то появляется, то исчезает, и жду. Ничего не приходит. Карандаш исчезает. Передумал?

Эх, ладно. Бросаю телефон на кровать, иду в ванную, принимаю душ. Завернувшись в махровый халат, возвращаюсь.

«Я соскучился, малыш», — читаю от Глеба сообщение.

Всего три слова, а мое сердце делает кульбит. Смотрю на текст и… не знаю. Его поступок все еще саднит в душе.

И откуда в нем взялась эта нежность? И забота?

Впрочем, он и раньше обо мне заботился. Всегда. В своей манере.

Раньше мне это нравилось. Тогда мне все в нем нравилось. А теперь? Теперь меня к нему тянет еще сильнее.

Но его поступок не дает простить. Понимание того, что скоро буду мамой, не оставляет права на