Читать книгу - "Шёпот ветра - Ольга Заушицына"

— Босс, шесты готовы, — раздалось внезапно с Ксюшеной рации, заставив меня вздрогнуть.

— Хорошо, Вадик. Спасибо, — натянув шнурок на шее, ответила режиссер и, взглянув на меня, скомандовала: — Пора, Китти-Кэт. Выдвигаемся.

Я мигом подобралась, молча кивнула и пошла следом.

Миновав вереницу коридоров, мы оказались на изнанке сцены. В мире огромных металлических опор, бесконечных проводов и дорогостоящей аппаратуры. Здесь было привычно оживленно. И громко. Со сцены с надрывом звучал Пашкин голос, но самого парня, сколько не пыталась, я так и не увидела. Лишь ребят из группы, которые самозабвенно играли на инструментах.

— Он на мостике. В фанке, — разгадав мой интерес, пояснила Ксюша. — Так, слушай внимательно, — вмиг посерьезнела она и провела детальный временной инструктаж, который, к слову, я уже знала наизусть. — Как только Лекс закончит соло, ты выходишь, поняла? — повторила она и, дождавшись моего «да», ободряюще улыбнулась. — Хорошо. Пока разминайся, я скоро вернусь, — она указала на серый каримат неподалеку, припасенный специально для меня.

Ксюша ушла, оставив меня один на один с суматошным закулисьем. А я, не теряя драгоценных минут, сбросила свои балетки и начала прыгать, не забывая при этом вращать руками. Возможно, раньше я бы постеснялась крутить бедрами и выполнять наклоны в присутствии чужаков, которые бесперебойно носились туда-сюда. Однако после сегодняшней главной репетиции, мне стало ясно, что здесь этим никого не удивишь.

«Интересно, кит еще там?» — я опустилась на одно колено, продолжая тянуться, и взглянула в «потолок». Но вместо голографической проекции узрела лишь пугающее количество железяк и слепящий свет софитов. В душе тут же кольнуло знакомое разочарование. Как бы мне не хотелось воочию взглянуть на иллюзию кита, но сценический долг был важнее. Хотя Паша и предлагал мне посмотреть начало концерта с зала, — наш номер стоял почти в конце шоу, — Ксюша о подобных «глупостях» даже думать нам запретила. Заверив, что большую часть концерта я успею посмотреть из-за кулис.

Так, впрочем, и случилось. Однако выступление из-за кулис выглядело, совсем не так красочно, как я себе представляла. Это тоже самое, если бы Дед Мороз явился на утренник не с мешком набитым подарками, а с ворохом скидочных купонов. В общем, никакой сказки, лишь приземленная реальность.

В какой-то момент песня умолкла, и раздалось гитарное соло. Я, позабыв о разминке, встрепенулась, и посмотрела на противоположный конец сцены, где за кулисами, ожидаемо, нашелся Краснов.

В какой-то момент песня умолкла, и раздалось гитарное соло. Я, позабыв о разминке, встрепенулась, и посмотрела на противоположный конец сцены, где за кулисами, ожидаемо, нашелся Краснов. Полуобнаженный парень стоял ко мне вполоборота и жадно пил воду. Его кадык рвано двигался при каждом глотке, а на блестящую от пота кожу мазками ложились тени, подчеркивая притягательный рельеф мышц. Стоило Пашке отдать кому-то бутылку, как возле него тут же завертелись сосредоточенные стилисты, умудряясь за несколько секунд натянуть на парня пиджак с эполетами, промокнуть лоб и поправить прическу.

«Красивый», — в сотый раз подумала я, поражаясь Пашкиной способности преображаться из простого улыбчивого парня в холодного, недосягаемого идола.

Неожиданно рядом с Красновым возникла Ксюша. Поначалу она бурно жестикулировала и что-то показывала музыканту на своем планшете, а потом вдруг указала прямо на меня. Конечно же, Пашка, как по команде, посмотрел в заданном направлении. А я…я отчего-то смутилась, чувствуя каждой клеточкой его взгляд: прежде удивленный и поверхностный, теперь — цепкий и жадный, он неторопливо скользил по моему телу от босых ступней до часто вздымающейся груди, пока, наконец, не впился в лицо.

Мгновение, в котором мы смотрели друг другу в глаза, я даже не дышала. Но Краснов тотчас спас меня от предполагаемого удушья: парень резко отвернулся, разрывая наш зрительный контакт, и перебил, пытающуюся что-то донести до него Ксюшу на полуслове. Девушка в ответ на его выпад раздраженно поморщилась и, стянув с шеи шнурок с рацией, передала ту довольному музыканту. Пригрозив Краснову пальцем напоследок, Ксюша ушла. А Пашка, хитро поглядывая на меня, сказал что-то отрывистое в портативный гаджет.

«Наверняка, опять пакость затевает», — настороженно подумала я, отслеживая краем уха гитарное соло.

И не ошиблась: ко мне внезапно подошел какой-то паренек и с недовольным «возьми» всучил рацию, из которой немедля послышался искаженный Пашкин голос:

— Блестяще выглядишь, Китти-Кэт, — весело протянул этот недоклоун, выделив первое слово. — Прямо светишься изнутри. И снаружи, — с издевкой добавил он и лучезарно улыбнулся своей неотразимой улыбкой.

«Ну, как?! Как можно быть настолько очаровательным и настолько невыносимым одновременно?!»

Отодвинув на задний план свое неуместное восхищение одним противным музыкантом, я ответила нарочито небрежно:

— Ха-ха. Ты просто мастер каламбуров, Краснов.

— Я вообще-то серьезно.

— Я тоже. Может, ну его эту музыку? Признай, в глубине души ты прирожденный стендапер.

— Волнуешься? — вдруг посерьезнел парень.

— Ужасно, — честно призналась я, мельком взглянув на сцену: соло вот-вот должно было закончиться.

— Не волнуйся, — мягко попросил он и тут же смешливо добавил. — Так или иначе, все будут смотреть исключительно на меня, Сватова.

Ответить на этот заносчивый выпад я не успела, рядом со мной из ниоткуда появилась раскрасневшаяся Ксюша и, отобрав у меня рацию, грозно скомандовала:

— Так, собрались, ребятки! Двадцать секунд до выхода!

Девушка, сосредоточив свой взгляд на наручных часах, начала обратный отсчет, заставляя мое сердце при каждой цифре испуганно трепыхаться.

— Китти-Кэт, — будто не слыша режиссера, позвал меня совершенно неадекватный музыкант.

Ксюша, умолкнув на «двенадцать», недоуменно уставилась на рацию в своей ладони и зычно рявкнула:

— Краснов, твою мать!

— Передай Кэти, что она отлично выглядит.

— Семь секунд! — вновь рявкнула режиссер, а её щеки побагровели еще больше.

— Серьезно, Китти-Кэт. Ты невероятно красивая, — глядя мне в глаза, повторил Паша.

Я в ответ показала Краснову язык. Но затем, сдавшись под натиском эмоций, широко улыбнулась и послала парню воздушный поцелуй, который он сразу же «поймал», прижав кончики пальцев к губам. Моя улыбка сделалась еще шире, а на душе вдруг стало легко и спокойно.

— Детский сад, штаны на лямках! — возмутилась Ксюша и скомандовала: — Сейчас! Давай, Китти-Кэт, пошла!

Я ступила с нагретого каримата на прохладный глянцевый пол, спустилась по ступенькам, и в полутьме прошагала к пилону. Не обращая внимания на огромный концертный зал и многотысячные силуэты людей, которые благодаря искусственному затемнению не могли меня увидеть, я поднялась на подиум и ловко взобралась по шесту на самый верх, и застыла, ожидая…