Читать книгу - "Небеса нашей нежности - Анна Велозо"

– Почему? Это не твоя вина. И кроме того…

– Да?

– Кроме того, я рада, что они отстали.

Антонио, остановившись, привлек Каро к себе.

– Я тоже, meu amor, – сказал он.

И поцеловал ее.

У Каро зашумело в ушах. Словно весь окружающий мир с его звуками отступил. Но прежде чем их поцелуй стал более страстным, кто-то толкнул Антонио – «Ах, простите!» – и толпа понесла их дальше.

– Пойдем, – шепнул ей Антонио и потянул в переулок, подальше от центральной улицы.

Вынырнув из потока отдыхающих, Каро осознала, в каком плохом районе они находятся. В переулке было темно, и только горела вывеска над трактиром, возле которого дебоширили пьяные. В полумраке Каро увидела растоптанных воздушных змеев, пустые бутылки и осколки на земле.

Взяв девушку за руку, Антонио завел ее в подъезд. Скрывшись от любопытных взглядов, влюбленные бросились друг другу в объятия и слились в поцелуе. Они ждали этого мгновения весь вечер. Их возбуждение начало нарастать еще в клубе, а потом и в сумятице карнавала, где звучала барабанная дробь, а окружающие извивались в эротическом танце.

Каро и Антонио набросились друг на друга, как умирающие от жажды прильнули бы к воде, жадные, ненасытные. Сейчас их объяла не нежность, но всепоглощающая страсть, сулившая утоление желания. Объятия Антонио становились все крепче, его ладони легли на ягодицы Каро. Девушка привстала на цыпочки, прижимаясь к нему. Сквозь тонкий костюм она почувствовала его напряжение, и это возбудило ее еще больше. Каро принялась раскачиваться взад-вперед. Они целовали друг друга в губы, уши, шею. Кожа Антонио оказалась солоноватой на вкус, удивительно гладкой и нежной, правда, щетина на его подбородке немного царапала ее, но Каро это нравилось. Ей вообще все нравилось – его запах, его горячее дыхание, его движения, прикосновения его сильных рук. Да, она чувствовала его силу. Сейчас Антонио напоминал ей укрощенного дикого зверя, словно под налетом культуры скрывалось нечто животное. Каро бросило в дрожь от страсти. Она понимала, сколько ему нужно самообладания, чтобы не взять ее здесь и сейчас. И тогда она забросила ногу ему на бедро. Антонио сдвинул ее на шаг назад, и девушка уперлась спиной в стену подъезда. Прижав ее к стене, он провел ладонью по ее бедру. Его прикосновение было намного грубее, чем в прошлый раз.

Каро казалось, что она тает от страсти. Ноги у нее задрожали. Ее словно накрыло волной вожделения, и она была бессильна противиться этому. Ее дыхание участилось. Теперь принять другое решение уже было невозможно. Их взгляды встретились, ресницы Каро затрепетали, подав ему знак продолжать. Каро захотелось коснуться его рукой, но Антонио приподнял ее за бедра, а она обхватила его талию ногами, опираясь спиной о стену…

Это было что-то потрясающее! Каро не знала, не подозревала, насколько прекрасным может быть соитие с мужчиной. Все в ней пульсировало, горячей волной поднималось наслаждение. Вдалеке слышался барабанный бой карнавала, и Каро с Антонио подстроились под его быстрый ритм. Антонио двигался все быстрее, Каро все сложнее становилось сдерживать стоны страсти. Каро слышала, как он бормочет ее имя, касалась его мокрой от пота кожи. А потом Антонио произнес:

– Сейчас… сейчас… – словно молил ее.

Он замер. С губ Антонио слетел стон экстаза – не знай она, что он испытывает блаженство, то подумала бы, что это его последний предсмертный вздох.

Какое-то время они еще стояли в той же позе, уставшие, но счастливые, и смотрели друг другу в глаза.

– Ах, Антонио… – прошептала она.

– Ах, Антонио… – передразнил ее кто-то.

Оба повернулись.

У входа в подъезд стояли двое подростков. Они надрывали животы от смеха.

– Ах, Антонио, ты мой жеребец, давай, трахни меня еще раз! – Один из мальчишек сделал непристойный жест.

Похоже, подростки были пьяны.

– Убирайтесь отсюда, рвань! – рявкнул на них Антонио.

Он отстранился от Каро, застегнул брюки и шагнул навстречу хулиганам.

– Пошли вон, а то как дам!

– Тебе, видать, уже дали, – зашелся смехом другой мальчишка.

Но они действительно ушли.

Каро охватил стыд. Ужасно было осознавать, что кто-то видел ее с Антонио. А хуже всего было то, что после оргазма, когда она чувствовала себя такой счастливой, всё так опошлили.

– Мне очень жаль, – сказал ей Антонио.

– Ты же в этом не виноват. – Каро отвела взгляд.

А потом она вспомнила, что все еще наряжена в маскарадный костюм. Господи, какой позор… И эти дурацкие крылья мотылька…

Да, пару минут назад она чувствовала себя, словно в полете, но теперь бабочка обернулась гусеницей…

Уже забрезжил рассвет. Небо на горизонте окрасилось темно-синим, а вскоре и этот цвет сменится голубым.

Который же час? Четыре, половина пятого? В это время года солнце встает примерно в пять. Ана Каролина любила эти предутренние часы, когда солнце еще не поднялось из-за горизонта, но его золотистые лучи уже освещают облака. Иногда она просыпалась рано, чтобы понаблюдать за этим живописным зрелищем, а потом вновь отправлялась спать. Но сейчас ей не хотелось любоваться рассветом. При свете дня станет видна только грязь. Сейчас Каро заметила, что в переулке воняет мочой. Неужели они с Антонио были настолько увлечены друг другом, что не обратили внимания ни на вонь, ни на мусор в переулке?

Каро почувствовала себя грязной.

Пора было отправляться домой.

Она проснулась около полудня. Похоже, остальные сегодня тоже позволили себе поспать подольше, поскольку с первого этажа доносился звон посуды. Семья завтракала. При мысли об этом проснулся сильный голод. Она набросила халат, пригладила пальцами волосы и спустилась в обеденный зал.

Мария и Морис, бодрые и веселые, развлекали семью историями о своих ночных приключениях.

– И тогда эта толстая негритянка прижала меня к своей пышной груди и… О, bom dia, Ана Каролина!

– Дядя Морисио может говорить по-португальски! – удивленно воскликнул младший сын Педро и Франциски.

Похоже, его родители уже позавтракали, но все дети еще сидели за столом.

– Да, он знает пару слов, – объяснила Сецилия.

Похоже, она и сегодня вызвалась выполнять обязанности няни.

– Только над произношением еще нужно поработать.

Все рассмеялись, особенно Морис. Он пока что плохо понимал португальскую речь, но ему очень нравилось, когда его называли на бразильский манер – Морисио.

Ана Каролина посмотрела на напольные часы. Почти половина первого. Скоро придет Энрике – она обещала сегодня съездить с ним на пляж. Ана Каролина не знала, как говорить с ним, не краснея. Разве он не заметит, что она натворила? Не начнет что-то подозревать? Если он узнает, что она вернулась на рассвете, то наверняка начнет ее расспрашивать: «Где же вы были? О, как интересно, и что же вы делали?»