Читать книгу - "Зять для мамы - Ирина Словцова"

Пол.

Да уж, многословием зять никогда не отличался, а уж сейчас тем более. Она даже обрадовалась, что ей не придется обивать пороги военных чиновников, так как в студии была горячая пора.

…По пятницам она всегда сама закрывала офис: специально задерживалась, чтобы подвести итоги за неделю. Вот и на этот раз, посидев в тишине часа полтора, она позвонила на пульт военизированной охраны, сказала, что включила сигнализацию, и вышла на улицу.

…Прямо напротив дверей офиса, опершись спиной, вернее, пятой точкой, на дверцу черного джипа, в двух шагах от Марины стоял Викторов: темные джинсы, короткая черная куртка, тяжелые ботинки. Увидев, что она пришла от его присутствия в замешательство, удовлетворенно хмыкнул, протянул руку внутрь машины, до–стал цветы, вложил букет ей в руки, слегка сжав их своими ладонями.

– Кажется, я отдал дань всем условностям. – Он посмотрел на нее своими разбойничьими глазами. – Вы ведь занимаетесь интерьером загородных домов? Поехали. Может, что-нибудь подскажете?

Он был уверен, что отказа не услышит, и это ее взбесило.

– А это ничего, что я после работы и могу устать? – воинственно спросила она.

– А пока едем, вы и отдохнете. – Он по-прежнему был уверен в своем мужском обаянии.

– Вообще-то у меня тут машина стоит, своя.

Викторов усмехнулся:

– Я не понимаю, у вас в чем проблема: машина не застрахована, или вы и правда устали?

«Я тоже, Марина, тебя не понимаю, – присоединилась к разговору та, что иногда носила джинсы. – Ты что, не можешь внятно его послать на три буквы?» «Не могу, – ответила та, что познакомилась с ним на вечере в клубе, – он меня завораживает».

– Послушайте… э…

– Только не делайте вид, что забыли, как меня зовут… – снова усмехнулся он.

– Нет, я помню – Виктор Романов, нет, наоборот: Роман Викторов. Я просто не могу выбрать форму…

– Как меня послать?

Караул! Он читал ее мысли. «Ну, моя дорогая, если тебе двадцатилетний Валера сказал, что у тебя все на лице написано, а что стоит тебя просчитать такому мужику, как этот», – сказала ей джинсовая Марина.

– Нет, компромисса. Что, если посещение загородного дома мы перенесем на завтра? Я правда устала.

– И вы будете без машины, – называл он пункты договора о капитуляции…

– И я буду без машины. – «И без мозгов», – ехидно добавила про себя Марина.

…Как всегда, она была осторожна и назвала ему улицу за квартал от своего дома, где он будет ее ждать.

Всю дорогу домой она думала о том, что вела себя как юная идиотка, у которой внутри бушуют эстрогены и мешают нормально мыслить. «Тебе-то что мешало думать, ведь эстрогенов в нашем возрасте уже не хватает?» – ласково-ехидно поинтересовалась одна из Марин и сама ответила: «Вот, наверное, от нехватки и закомплексовала».

Едва войдя в подъезд, она услышала трели своего домашнего телефона, на которые по-прежнему реагировала, как полковая лошадь – на звук походной трубы. Шагая через две ступеньки, она поднялась на второй этаж, открыла дверь и, кинув сумку и пакет с продуктами прямо на пол, схватила трубку.

– Да, алло, – выдохнула она в телефон.

– Ты что, бежала? – Это была Алла.

– Да. – Она стала свободной рукой закрывать дверь, снимать обувь и плащ. – Что-нибудь случилось?

– Нет, хотела узнать, как там Ипполит.

– Алл, он редко очень пишет, раз в месяц.

– Ты одна?

– В смысле?

– Ну, у тебя такой голос, со специфическим придыханием.

– Алл, а ты пробеги два этажа не останавливаясь, у тебя тоже придыхание появится. Все, если что будет, я тебе перезвоню. – Она положила трубку и спохватилась: разговор с Аллой проходил так, как будто они расстались только вчера и не было между ними «полосы отчуждения» размером в год. Значит, «полоса» эта стала уже…

Она отправилась на кухню выкладывать продукты в холодильник. Теперь она редко готовила что-то капитальное. Если только к приходу Геннадия. Но с ним все было просто – печенка, тушенная с овощами в майонезе, рис, много-много огурцов и сладкого перца, которые он сам и притаскивал, и пирог с капустой… Обычно она обедала в кафе, а в офисе пила чай или соки. Вечерами дома поедала апельсины, запивая томатным соком.

– Как у тебя желудок такую гремучую смесь выдерживает? – еще в молодости удивлялся ее пристрастию Геннадий.

– Если выдерживает, значит, организму требуется, – в тысяча первый раз объясняла она. – Я же не удивляюсь тому, что ты пьешь кефир с черной икрой…

В этот вечер она не была оригинальна. Накормила котов, налила себе ванну и взяла с собой пару апельсинов. Грелась в горячей воде и смаковала сочные дольки цитрусовых.

…Вопреки своим ожиданиям, она крепко спала, без мучительных раздумий о явлении по имени Роман. И утром, надев свой любимый костюм-шанель, слегка подкрасив глаза и положив светлую помаду на губы, отправилась на поиски приключений. Потому что свое согласие встретиться с Викторовым она иначе и не расценивала.

Джип стоял у края тротуара, а его владелец так же, как и накануне вечером, прислонившись пятой точкой к дверце, осматривал прилегающие улицы. Увидев Марину, жестом фокусника вытащил из машины цветы. Ей понравилось, что это был не новомодный букет, где цветы собраны, склеены, сцеплены проволочками и скобочками в некую композицию, а просто свежие, с капельками воды, розы. Их запах заполнил все пространство салона, так как в машине не было табачного дыма, а от самого Викторова исходил слабый запах чистого тела и дорогого мыла.

Они ехали уже минут пять молча, а Марина все никак не могла собраться с мыслями. Она видела, что производит на него магическое впечатление, что он так же, как и она, испытывает волнение и старается контролировать каждый жест. Наконец она собралась с духом.

– Если мы на самом деле едем к вам в загородный дом, то я должна заранее вас предупредить, что спать с вами не собираюсь…

Он повел на нее краем разбойничьего глаза и с легкостью сказал:

– А у меня и нету никакого загородного дома. Зачем он мне? В гамаке спать? Скучно.

– А куда мы едем? – с опозданием решила узнать Марина, отметив проявления собственной пустоголовости в присутствии этого мужчины.

– На аэродром, в Пузырево.

Она вспомнила, что рассказывал про него Евгений Борисович: «Летчик-испытатель, привыкший рисковать…»

«Мама дорогая, во что ты меня опять втравила? – с тихим ужасом спросила Марина в костюме-шанель ту, что носила джинсы. – Он же экстремал! Он же меня с парашютом заставит прыгать! Уж лучше загородный дом».

– Если захотите, полетаем, – спокойно говорил экстремал, не отрывая глаз от дороги. – А нет – подождете меня на земле. Я быстро. – Он снова читал ее мысли.