Читать книгу - "В кольце твоих рук - Ли Бристол"

Ему хотелось обвинить в том, что произошло, одну лишь Сторм… Но нет: он сам это сделал — он, Саймон Йорк, который всегда так гордился своей выдержкой, своей трезвостью, — и никто не принуждал его к этому.

Саймон встал, ища свои башмаки и стараясь не смотреть на Сторм.

— Извини, — пробормотал он. — такого больше не повторится.

Он хотел уже выйти из библиотеки, но голос Сторм остановил его.

— А собственно, почему, фермер? — удивленно спросила она. — Разве ты жалеешь? По-моему, лучше этого ничего в мире быть не может!

Она сидела на полу, обхватив колени руками и недоуменно глядя на него. Лоб ее был нахмурен, на губах еще горели его поцелуи… Казалось, она даже не сердилась на него, просто недоумевала.

Саймон перевел дыхание и закрыл глаза. «Лучше этого ничего в мире быть не может»… Никто никогда не дарил ему такой радости, ни с кем он не забывался до такой степени. Вот и сейчас ее невинный вопрос совершенно сбил его с толку.

— Так дальше не будет продолжаться, — сказал он твердо.

Сторм почувствовала, как жар приливает к ее лицу.

— Но в чем дело? Тебе не понравилось? По-моему, на этот раз никто не приставлял тебе кинжал к горлу!

— Нет, не приставлял, — рассеянно пробормотал он, не глядя на нее.

Как равнодушно звучал его голос, какими неподвижно-гранитными показались ей вдруг его плечи… Сторм захотелось вскочить, подбежать к нему, схватить и повернуть к себе, чтобы наконец прочесть в его глазах, в чем причина столь внезапной перемены… Ну что она сделала? Ничего! Тем не менее, он явно сердится на нее за что-то…

Кулаки Сторм сжались помимо ее воли. Ей вдруг снова захотелось броситься на Саймона, унизить его, растоптать…

— Да что с тобой такое? — произнесла она, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно. — Еще минуту назад я тебе нравилась, а теперь ты говоришь, что это не может продолжаться! С чего ты вдруг так взбесился?

— Просто этого не должно быть! Это ненормально!

— Ха! — воскликнула Сторм, словно желая отделаться от того, что ей было непонятно. Наверное, сейчас он снова начнет говорить, что у цивилизованных людей так не принято.

— Какое мне дело до того, что нормально, а что ненормально для кого-то! — воскликнула она. — Я всегда делаю только то, что хочу сама!

Саймон как-то странно посмотрел на нее. Он все еще хотел ее — хотел взять ее голову в свои сильные руки, целовать эти чувственные, зовущие губы, ласкать стройное юное тело…

— В этом-то твоя и беда, — произнес он, пожалуй, резче, чем следовало бы. — Ты всю жизнь делала лишь то, что сама хотела, — и это привело тебя к виселице!

Последние слова вырвались у него как-то сами собой, он не хотел произносить их — это было слишком жестоко по отношению к Сторм…

Но Сторм, казалось, не обиделась. Она лишь произнесла, задумчиво грызя ноготь:

— Ты и в самом деле собираешься отдать меня им, чтобы я болталась на виселице, фермер?

Саймон похолодел.

— Дело не в этом, — поспешно произнес он. — Просто в мире существуют законы и правила, и мы должны им подчиняться. Есть вещи, которых мы просто не можем себе позволить, как бы ни хотели.

Сторм вдруг рассмеялась, словно и не было того напряжения, что нарастало между ними:

— Как ты ловко умеешь говорить, фермер!

Голос ее был насмешливым, но в глазах светилось искреннее восхищение Саймоном. Теперь он и сам не знал, что ему делать — уйти поскорее или, напротив, подбежать к Сторм, обнять ее…

Сторм прекратила смеяться, и Саймон понял, что на душе у нее так же скребли кошки, как и у него, — вот она и попыталась обратить все в шутку. Молодец, неплохо справилась! А вот как ему справиться со всем этим? В душе его боролись противоречивые чувства: жалость к Сторм и презрение к ней, злость на самого себя и безумное желание…

Сторм посмотрела на него сквозь ресницы, и Саймон на этот раз не смог прочитать по ее глазам, что она чувствует.

— А сам-то? — неожиданно произнесла она. — Что-то я не вижу, чтобы ты так уж строго соблюдал все эти правила! По-моему, ты тоже делаешь, что хочешь!

Саймон почувствовал себя неловко. В глубине души он не мог отрицать, что Сторм права. Если уж на то пошло, он действительно всю жизнь не очень считался с другими…

— Я и ты — это большая разница… — неуверенно произнес он.

— Ой ли? — насмешливо сверкнула на него глазами Сторм, и взгляд этот уколол Саймона в самое сердце. — По-моему, если посмотреть со стороны, у нас с тобой гораздо больше общего, чем ты воображаешь!

На минуту Саймон застыл, сжав кулаки, не в силах двинуться с места. Наконец он вздохнул и вышел из комнаты.

Сторм сидела, положив подбородок на колени; улыбка сошла с ее лица. Прислушиваясь к удаляющимся шагам Саймона в коридоре, она чувствовала себя разбитой и несчастной, словно он предал ее. Но предать может лишь тот, кто раньше был другом, а фермер всегда оставался ее врагом. Он держит ее в плену, издевается над ней… Ушел — и черт с ним!

Так только лучше. И впредь надо быть с ним поосторожнее, если уж он может иметь такую власть над ее чувствами. Впрочем, она имеет точно такую же власть над ним, и это его слабое место. Может быть, этим удастся как-то воспользоваться?

Сторм долго сидела неподвижно, глядя перед собой невидящими глазами. Наконец она взяла себя в руки. Стоит ли вообще думать об этом Саймоне, когда есть более важные вещи! Ей надо выбраться из этого проклятого места, вернуться к жизни, которая привычна и понятна…

Однако в глубине души Сторм чувствовала, что не думать об этом человеке ей с каждым днем становится все труднее, и это пугало ее больше всего.