Читать книгу - "Любовь-целительница - Джослин Келли"

Она заглянула в его затуманенные горем глаза:

– И у тебя не было возможности рассказать ему, как сожалеешь ты о том, что случилось.

– Да.

– И ты вынужден терпеть хвалу, потому что только это может доказать всем, что Рексли был героем. Ты считаешь, что это твой долг перед ним. Ты хочешь, чтобы, почитая тебя, люди одновременно помнили о Рексли?

Он придвинулся к ней совсем близко.

– Черт побери! Ты мучаешь меня своей правотой.

– Ты уже говорил об этом раньше.

Одарив ее мгновенным, но яростным поцелуем, он поднял ее и усадил на помост. Подавшись ему навстречу, она прижалась к его губам. Она готова была броситься ему в объятия, но понимала, что всего лишь в нескольких ярдах от них находятся провожатые. Он подмигнул ей и, положив руку на талию, помог перелезть по лесенке через забор.

Затем он последовал за ней. Чайна окинула взглядом холмистую местность. Она увидела овец и редкие деревья, склонившиеся над мелким ручейком у подножия холма. Здесь не было ни души, если не считать ее с Александром да еще слуг. Чайна задала себе вопрос, почему она раньше не додумалась привести сюда Александра.

Он спрыгнул с лестницы и встал рядом с ней.

– Куда нам идти теперь?

– А вот смотри. – Она указала на плоскую поверхность земли в одной из сторон поля. Эта поверхность была вымощена неровными камнями и выглядела почти прямой линией, доходящей до горизонта. – Согласись, леди Виола пришла бы в бешенство от того, что ее не пригласили посмотреть Римскую дорогу?

Глаза у Александра широко раскрылись, когда он ступил на каменную тропу.

– Неужели она в самом деле построена римлянами?

– В это верил мой отец.

– Поразительно!

Неожиданно на глаза Чайны набежали слезы. Сколько раз она слышала, как ее отец, обнаружив нечто, приводившее его в восхищение, употреблял именно это слово. Она ступила на неровную поверхность, которая была примерно на шесть дюймов выше земли.

– А еще существует легенда, что эту дорогу построил великан по имени Уэйд. – Чайна замерла, услышав стук копыт.

Она приложила ладонь к глазам, поскольку солнечный свет был достаточно ярок, несмотря на облака, нависшие над пустошью. Они увидели всадника, скакавшего по дороге изо всех сил. Черный плащ развевался за его спиной наподобие крыльев.

Александр схватил Чайну за руку и встал впереди нее.

– Стой здесь. Я оставил пистолет у твоего кучера.

– Александр, это не разбойник. Я узнала всадника. Это его преподобие Уайлдер.

– Викарий церкви в Ластингеме? Что он здесь делает?

– Ищет нас, готова поспорить.

Мужчина спешился возле кареты и пошел пешком к лесенке. Выкрикнув приветствие, он перелез через забор. Викарий был средних лет, полноват и высок, но двигался с грацией молодого ловкого мужчины. За годы жизни возле пустоши и вынужденных дальних поездок к прихожанам он выработал в себе легкость и проворность.

Чайна представила их друг другу, после чего спросила:

– Вы направились за нами из замка Недеркотт?

– Моя экономка сообщила мне, что вы искали меня, – сказал его преподобие Уайлдер голосом, способным перекрыть громоподобные порывы ветра. – Я услышал, что вы хотели поговорить со мной о некоторых старинных легендах. Ваш мажордом сказал мне, куда вы поехали.

Александр улыбнулся:

– Она только что собиралась рассказать мне о великане и этой дороге.

– А, вы имеете в виду Уэйда. – Викарий посмотрел на уходящую вдаль дорогу и пошел впереди. – Об этом великане и его жене существует множество легенд. Ими, кстати, объясняют и происхождение различных сооружений. Местные детишки в восторге от них.

Как бы о чем-то малозначительном Александр спросил:

– А есть легенды о великанах, которые выходят из пустоши по ночам?

– Большинство великанов ведут такой же образ жизни, как и люди, они работают днем и спят ночью. А вы слышали легенду иного рода? Я собираю всякие легенды и надеюсь в один прекрасный день издать их в виде книги.

Чайна следовала за идущими впереди мужчинами и остановилась, заметив, что свет сделался очень сильным. Она взглянула на небо, чтобы проверить, не пробило ли солнце пелену облаков, но тут же поняла, что свет идет из-за спины, а не сверху.

Обернувшись, она увидела Квинта.

– Ave.

– Ave, Чайна. – Он посмотрел мимо нее. – Ты уверена, что это разумно – приехать с моим потомком сюда?

– Я вверяю викарию свою жизнь. – Не желая объяснять, что ей сказал Александр у лесенки, она добавила: – Александр очень хотел увидеть старинные сооружения на пустоши. Ты пользовался этой дорогой?

– Я никогда не ходил севернее того лагеря. – Его орлиной формы нос сморщился. – Здесь бродили варвары, а я ничего не хотел иметь с ними общего. Я был цивилизованный человек, гражданин империи.

– Но ты должен знать, эту дорогу построили римляне?

– Не знаю. Я никогда не приходил сюда раньше, вплоть до нынешнего момента, когда мне понадобилось поговорить с тобой.

Чайна печально улыбнулась. Каким одиноким было его пребывание между небом и землей в многолетнем ожидании каждого следующего поколения потомков. И сколько раз его ожидания оказывались безрезультатными. И надо было опять терпеть и оставаться здесь – между небом и землей. Оставаться одному.

– Мне очень жаль, Квинт. Я думала, что ты знаешь что-нибудь про эту дорогу. Я могла бы тогда рассказать о ней Александру. Ему было бы интересно.

– Ты испытываешь искренние чувства к нему, да?

– Он очень хороший человек, но был очень несчастлив. – Ей не хотелось продолжать разговор в этом направлении, поэтому она спросила: – А почему ты пришел для разговора со мной?

– Ты должна остановить планы той женщины устроить вечеринку.

– Я пыталась.

– Ты должна постараться.

– Я попробую повторить попытку, раз ты настаиваешь.

Он откинул голову назад и выпрямился.

– Ты должна убедить ее, что это плохая идея.

Чайна нахмурилась:

– Ты знаешь нечто такое, о чем не говоришь мне? Про вечеринку и Александра – ему нельзя там появляться, ты это хочешь сказать?

Квинт вздохнул.

– По мере приближения пятого сентября я все больше боюсь за него. Тебе надо найти способ, чтобы он прислушивался к твоим советам. Пока еще есть возможность его спасти. – Он стиснул руки на щите, и в голосе его зазвучало отчаяние. – Если он умрет, с ним прервется в родословной моя прямая линия. Я терпел почти два тысячелетия и видел, что происходило с моими потомками. Как они гибли, а я оставался здесь. И это мой последний шанс.