Читать книгу - "Кольца Лины - Наталья Александровна Сапункова"

— Ну-ну, выбери, — сказал лир Ван. — Хотя мне даже неловко, что ты потратишься… братец.

Двусмысленный намек, и это "братец"… я прямо ощутила, какое напряжение повисло в зале. А Нона заметно побледнела. Все-таки они братья, значит! Впрочем, шли бы лесом такие родственники.

Очень быстро мой жених выбрал пару браслетов и расплатился за них вынутой из кармана жилета золотой монетой. Мнением невесты никто не поинтересовался — интересно, потому, что в данном случае невеста "дура тупей табуретки", или это просто не принято?

— Ну давайте уже, сколько можно! — заявил барчук. — Законник, ты готов? — на это полный человек и сером меховом плаще мехом наружу церемонно наклонил голову. — Все готовы, вот и отлично. Начинаем.

Мы с Дином наконец стали рядом, имень поднял перед нами меч за ножны гардой вверх, а человек в плаще, то есть, законник, взял в руки чашу. Дин положил руку на гарду меча, и, видя, что я медлю, сам взял мою руку и тоже положил ее на гарду с другой стороны от рукояти. Законник взглянул на меня удивленно — возможно, ему забыли сообщить, что я тупая дура.

Экономка подошла и шепнула что-то законнику. Тот опять удивленно посмотрел на меня, и поинтересовался.

— В таком случае кому эта девушка позволяет быть своим голосом?

— Я буду, — Ола взяла меня за свободную руку, — Камита, ты согласна?

Я кивнула — конечно, на Олу я была согласна.

— По закону крови и чести! — провозгласил законник уже другим голосом, зычным, рокочущим, раскатившимся по всему залу, — этот мужчина и это женщина пришли сюда, чтобы сочетаться законными браком.

Спасибо, Капитан Очевидность. Впрочем, надо полагать, это просто первая фраза ритуала.

— По закону крови и чести! — повторил он еще громче, — и да освятит благородная сталь то, что Проведение считает неизбежным!

Как же у них тут принято все валить на Провидение!

Впрочем, мне было приятно, что сам ритуал проводит не имень, а другой человек, а имень просто служит подставкой для меча.

Церемония была недолгой — законник еще поговорил немного про кровь и честь, приплетая сюда и святость благородной стали, потом мы с Дином трижды повторили за ним слова брачной клятвы — естественно, за меня говорила Ола.

"Я, Дин, беру эту женщину в жены навечно, и буду ей верным мужем в радости и горе".

"Я, Камита, беру этого мужчину в мужья навечно, буду ему верной женой в радости и горе".

Трижды — это, наверное, чтобы мы лучше прониклись. Дин говорил спокойно, мягким, теплым голосом, обращаясь ко мне, так, что я поверила — для него это серьезней некуда. Все зрители хранили благоговейное молчание, даже пьяный красавец-имень, хотя гримасу он состроил уморительную.

— Наденьте супругам браслеты! — провозгласил законник.

Надевали сначала мне — кузнец обернул мое правое запястье куском толстой кожи, наложил поверх него разомкнутый узорчатый слегка приплюснутый обруч и заклепал каким-то мягким металлом с помощью взятых с жаровни щипцов; потом ту же процедуру проделали с рукой Дина. Оба наших браслета были одинаковыми во всем, кроме, естественно, размера.

— Да будет так! — опять зычно прокричал законник.

Вот ведь дела! У нас надевают кольца — и шутят, что, дескать, окольцевали птичек. А тут? Браслеты, заклепанные на руках так, что снять невозможно, у меня лично навевали ассоциацию с веригами, в которые нас навечно заковали. Но, как ни странно, особого неприятия это тоже не вызывало, может, потому, что браслеты были серебряными и красивыми.

Я, должно быть, и точно дурочка, если думаю сейчас о таких вещах!

По конец нам прокололи пальцы — правые безымянные, между прочим, и выдавили в ритуальную чашу с вином по нескольку капель крови, после чего полили этим коктейлем наши браслеты, а что осталось, мы с Дином по очереди допили, отхлебывая по глотку — коктейль плескался на самом дне немаленькой чаши и его оказалось не больше стакана.

— Да будет так, — в последний раз провозгласил законник. — Да свершится воля Провидения сейчас и вовеки! Отныне этот мужчина и эта женщина связаны незыблемым и нерушимым законным браком.

Все закричали и захлопали. Поцеловаться нам никто не предложил.

— Ну вот, дело сделано, — лир Ван, который, видно, устал держать меч, с облегчением сунул его в чьи-то руки. — Теперь можно и отпраздновать. Надеюсь, нас накормят вкусно. Чокнутый братец, ты действительно доволен, или мне кажется?

— Мой имень, я никогда не устану благодарить тебя за доброту и щедрость, — сказал Дин, крепко держа мою руку.

Безусловно, он издевался, но придраться ни к его словам, ни к тону никто бы не смог.

— Да-да, принимаю, — согласился имень, — я действительно добр и щедр, а как же. Ты, как тебя… ну кто-нибудь! Разрешаю переодеть невесту. А то вид у нее отвратный, у моих гостей аппетит пропадет, чего доброго.

Дин крепко сжал мою руку, и отпустил, успокаивающе погладив двумя пальцами.

— Иди с Олой, любимая. Потом будем отбывать повинность за свадебным столом.

Любимая. У меня аж мурашки по спине пробежали — от того, что он так сказал. Меня еще никто так не называл, никогда. А тут — ненастоящая свадьба, но у меня теперь есть муж, и я у него — любимая.

А может, свадьба эта — самая настоящая? Мой родной мир — где-то там, но я то — здесь…

Мужчины отошли, вокруг меня остались одни женщины. Одна из них вдруг сильно дернула за мои девичьи бусы, и они порвались и рассыпались, раскатились по полу под одобрительные возгласы и смех, некоторые девушки кинулись их подбирать.

— Пойдем, пойдем, — Ола затащила меня в маленькую боковую комнату. — Эх, что за незадача, разве так готовятся к свадьбе! Надо было бы тебя в бане попарить с отварами разными, и волосы были бы как шелк! Девушку к свадьбе готовить — дело долгое и веселое, а тебя — нате вам, втемяшилось именю в башку — и вынь да положь!

— Так вода горячая есть, полный чан, — сунулась к нам Кана, — может, хоть по-быстрому? Хоть не баню, а так? Волосы отмыть, и крови вон сколько…

— А давайте! — тут же согласилась Ола. — Невеста она или кто? Эти подождут, за столом им ждать не скучно будет. Ежа им под зад по воле Провидения!

Это был почти рай — горячая вода, которую мне носили ведрами,