Читать книгу - "Домоводство. Первые уроки - Вероника Вячеславовна Горбачева"

центре комнаты. С соседней полки сняла две больших раковины — судя по всему, створки то ли жемчужницы, то ли тридакны. Разместила их там же, на столе, рядом со шкатулкой.

— А вы идите, юноша, — неожиданно сурово сказала Бастиану. — Идите-идите, не нужно вам тут присутствовать. Тут будет женская ворожба, и мужской энергетике вмешиваться ни к чему. Когда мы закончим, донна Иоанна сама свяжется с доном Теймуром и напрямую передаст ему те сведения, которые сочтёт нужными. Проследите за дорогой из Терраса: возможно, тот, от кого наша гостья сбежала, уже хватился и скоро прибудет за беглянкой. Две отслеживающих шпильки я с неё сняла, но, подозреваю, слишком поздно, было время их отследить. Ждите гостя. Или гостей. Донна Элизабет…

Элли умоляюще сложила руки:

— Позвольте мне остаться!

Поколебавшись, Фелиция кивнула.

Бастиан покинул нас с явной неохотой, но озабоченный: намёки на возможных визитёров ему явно не понравились. Похоже, семейство Иглесиасов скоро загудит, как растревоженный улей, происшествие получит огласку, а потому — действия Тёмных рыцарей должны быть безукоризненны и аккуратны, без урона доброго имени Главы и всего клана.

— Что ж, приступим.

Донна Фелиция бросила на меня очередной пронизывающий взгляд.

— По словам донны Софьи, вы, донна Иоанна, учитесь быстро и успешно. Постарайтесь и сейчас не ударить в грязь лицом, поскольку материя изъятых воспоминаний по природе своей хрупка и эфемерна. При повреждении она быстро разрушается, и если таковое случится, вам для сбора новых сведений придётся потревожить нашу гостью; а это было бы не слишком этично…

И неожиданно добавила:

— И по-дилетантски. Поэтому помните: всё должно получиться с первого раза.

Под её взглядом, так похожим на матриарший, хотелось съёжиться.

Жёсткий подход; разумеется, оправданный, но несколько неожиданный. Я успела привыкнуть к тому, что, несмотря на мой возраст, все в этом мире до сих пор возятся со мной, как с новичком. Оно и понятно: в Гайе, полной магии, живу каких-то полгода и только учусь. Кое-какие успехи, конечно, имели место быть, но, положа руку на сердце, надо признать, что причиной тому было не уменье, а в чистом виде удача и везение. Магический потенциал у меня есть, а вот опыта и знаний, как таковых, минимум.

Да ещё Симеон, опытный обережник, не одобрял чрезмерных занятий магией в моём положении. Допускал лишь несложные бытовые плетения, чтобы форму не потерять и не дать застояться магопотокам. Вот я и не усердствовала особо.

Но то, что скидку на неопытность мне в этот раз делать не будут — давно пора.

…Пристроившись на диване по обе стороны от Фелиции, мы с Элли заворожённо следили за её рукой, унизанной серебряными кольцами. Вот тонкие, всё ещё красивые пальцы…

…с накладными остро заточенными ногтями, как у Торресов! Неужели боевыми?

…коснулись трёх бутонов на резной лакированной крышке. С лёгким щелчком шкатулка открылась. В одном её отделении замерцали идеальные сферы крупного жемчуга. В другом — отполированные розово-алые шарики коралла.

И началась учёба.

Глава 15

Суть предстоящей сортировки проста: из увиденных в озарении эпизодов чужой жизни отобрать те, что наиболее полно раскрывают проблему. Ёмко. Сжато. Желательно без переизбытка эмоций, дабы не мешать объективной оценке. Но и сами эмоции в определённой мере не помешают: показать, к примеру, степень страданий, шоковое состояние жертвы (цитирую донну Фелицию)… поскольку при разбирательстве подобных дел судом учитывается психологическое состояние пострадавшей. Ибо, видите ли, встречаются среди семейных пар и такие, что не представляют себе любовных утех без болевых ощущений. (Услышав этакое, Элли широко открывает глаза и смотрит на невозмутимую донну с недоверием. Я лишь судорожно вздыхаю. И здесь, значит, БДСМ-щики встречаются. Нет, если всё происходит по согласию — их дело, конечно…)

Если всё происходит по согласию сторон, словно угадав мои мысли, добавляет Фелиция, то, собственно, и до разбирательств не доходит. А вот когда один вбивает — в буквальном смысле — свои установки насильно, да ещё пытается внушить другой стороне, что происходящее нормально, либо даже не внушить, а приручить, подогнать под свои пристрастия… Тут-то и пригождается считка эмоций. Их подделать невозможно. И сразу становится понятно, кто есть кто.

— Вы ведь не пережили абсолютно всю жизнь Глории Иглесиас, минуту за минутой? — уточняет суровая донна. — Так я и думала. Отдельные фрагменты легче сортировать. Итак, донна Иоанна, ваша задача — воскресить теперь уже в своей памяти всё, что вы успели узнать о донне Иглесиас, фрагмент за фрагментом. Оцените каждый объективно: насколько полно он раскрывает суть случившегося. То, что сочтёте нежелательным к огласке, помещаете в коралловый шарик. Его красный окрас в данном случае символизирует ваш запрет на разглашение данных. Помните: от вашего чувства меры и деликатности зависит, что именно узнают о нашей гостье посторонние. А вот готова ли она сама поделиться тайнами… скажем так, интимного характера — решать за неё придётся вам. Далее… Сведения, которые сочтёте нужным отослать дону Теймуру, помещаете в жемчуг. Белый цвет — разрешение к считыванию. Всё предельно просто. Почему вы не спрашиваете, как, собственно говоря, загружать в материальный предмет нематериальные воспоминания?

Она требовательно и сердито глядит на меня.

От волнения облизываю пересохшие губы.

— Наверное, потому, что знаю.

Откинувшись на спинку дивана и сложив руки на животе, донна Фелиция смеряет меня придирчивым взглядом и скептически хмыкает.

— Ну, что ж, тогда… прошу!

Жестом отсылает меня к ларчику.

Слышу тревожный шёпот Элизабет:

— Ива-а… Ты правда справишься?

Молча киваю.

Справлюсь, дорогая сестрёнка. Это, конечно, странное совпадение, но всю жизнь я любила заниматься именно этим: сохранять, закукливать дорогие сердцу воспоминания о любимых людях, о хороших местах, о значимых событиях… Я размещала их в придуманных хранилищах своей памяти, привязывая к чему-нибудь цепляющему: этакому своеобразному якорю, тронув который, непременно вытянешь всю ассоциативную цепочку. Здесь же и сейчас в качестве виртуальных якорей предлагаются материальные носители, бусины. И пусть они похожи друг на друга, как горошины из стручка, пусть неотличимы, но что-то