Читать книгу - "Муж напрокат - Надежда Мельникова"

Его действия настолько приятны, что мне неизвестно сейчас ни одно слово в принципе. И я ведь скучала, ждала и благодарна ему за всё, что он сделал, поэтому, отмерев, обхватываю руками его шею и, перебирая волосы, продолжаю ругаться, обнявшись.

— Я не пойду замуж за вруна, гуляку и преступника. Мне будет куда проще докопаться до истины, если ты перестанешь целовать меня.

— Не могу. Так мы не договаривались! Я готов притворяться твоим мужем только при условии, что мы будем целоваться в губы.

— В чём тогда притворство?

— Ну не знаю. Мы не делали вместе ремонт, не ругались возле витрины с колбасой.

Максим смеётся.

— Так вот, госзакупки, Ксюшенька... — Проводит губами по шее снова и снова, мешая мне избавиться от сопутствующего ему опъянения, — ...это система, с помощью которой государственные компании ищут поставщиков товаров, работ и услуг. Причём закупки любого масштаба — от канцелярских кнопок до постройки стадионов.

— И какое отношение это имеет к тому, что ты собрался на мне жениться?

Он жарко выдыхает мне в ушко и сжимает крепче, при этом вдавливает в себя и страстно трётся подбородком. Затем снова находит губы и впивается поцелуем. На секундочку приоткрываю глаза и сквозь сомкнутые ресницы вижу, с каким наслаждением Дубовский ласкает меня.

— Ты где был? Виолетта сказала, что обычно такие, как ты, имеют по три семьи и несколько жён. Ты ездил разбираться с другими своими женщинами? — бурчу ему в рот.

— Я с тобой-то едва справляюсь, Ксюшенька, куда мне другие женщины? Ругаться по несколько раз в день с разными жёнами? Уволь.

Я с трудом держусь на ногах, но, когда он делает перерыв на воздух, замечаю, что в здании отодвинуты шторы. Все работники с восторгом за нами наблюдают!

— Послушай меня, Максим, давай поговорим серьёзно! Расскажи мне, кто ты и зачем тебе фиктивный брак?

— Ладно. — Ловко прогуливаясь пальцами по позвоночнику, вызывает новую жаркую пульсацию во всём теле. — Я же тебе объясняю, Ксюшенька, что моими заказчиками выступают федеральные, территориальные и муниципальные предприятия. Обычно это полностью государственные учреждения или органы власти, ну иногда организации с частичным участием государственного капитала. Поэтому, когда я сообщил некоторым своим коллегам, что на нас наезжает хамло Афанасий из Большевика, они мне сразу же помогли. Потому что своих не бросают.

— Хорошо, почему сразу не позвонил, как только возникли проблемы? — Непроизвольно жмурюсь и прикусываю нижнюю губу, когда Максим, продолжая обнимать меня, откидывает волосы, зарываясь носом в ямку на плече.

— Хотел справиться сам, по-нормальному, но Афанасий зашёл слишком далеко. Ты пойми, Ксюнь, большая часть госзакупок проходит на открытой конкурентной основе с публикацией результатов в интернете, но если человек с опытом, тогда контракты сами текут в руки.

— Как ты?

— Как я, солнышко.

— А жениться на первой встречной тебе зачем?

— Ну какая же ты первая встречная, Кюшенька? Ты посмотри, как меня от тебя клинит.

— Это сейчас, когда мы пообщались. А до этого? У тебя было объявление, в котором ты писал о возможности фиктивного брака.

Максим прикусывает мочку моего уха, и я, цепляясь за его плечи, в тысячный раз закатываю глаза.

— Говорят, что там всё держится на откатах, в твоих закупках?

— Есть такое, но законы, регулирующие распределение бюджетных денег, с каждым годом становятся всё строже. Поэтому у государственных заказчиков не остаётся возможностей подтасовывать результаты участия в закупках или уклоняться от заключения договора. А я в этом бизнесе давно. По-прежнему остаются «законодательные дыры»…

— И ты этим пользуешься.

— Немножко.

И снова губы.

— Нет! Стой! — Мотнув головой, упираюсь ему в плечи. — Мы должны разобраться.

— Ты хочешь за меня замуж или нет?!

— Хочу, — выпаливаю, не подумав.

— Ну вот и отлично.

И опять мой рот сводит от жарких поцелуев.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Тогда пошли! — Переплетая наши пальцы, тянет меня к зданию Максим.

— Почему я? Почему не мисс Москва 2018 или 2020?

— Ты хотя бы представляешь, насколько эти женщины избалованы мужским вниманием? Что они там пьют, употребляют и какие от них родятся дети? Думаешь, они согласятся варить мне кофе по первой просьбе или кинутся фиксировать пальцы ноги, если я уроню на них топор?

— Думаю, что нет.

— Вот именно. Сама подумай, на фиг мне такая жена?

— А двое чужих детей тебе на фиг?

— А куда их деть, если они уже есть, Ксюшенька? — красиво улыбается Максим. — Ах, чёрт, чуть не забыл! — Кидается к машине Дубовский, потом обратно, но уже с букетом, вручает его мне.

— Ну вы идёте или нет? — выглядывает из-за двери незнакомый мне мужчина в белом костюме.

— Это Саня, он свидетель.

Заходим внутрь.

— А Михайловну ты знаешь, она твой свидетель.

Я, открыв рот, смотрю на восседающую в белом блузоне соседку. Я ещё обратила внимание, что, после того как принесли сарафан, её нигде видно не было. Вот же зараза. И что он ей пообещал? Новую рассаду для палисадника?

— Дети с Егором, не волнуйся, — чинно складывает руки соседка на своей старомодной бархатной юбке.

— Прости, но Виолетту я звать не стал. — Зависает позади меня Дубовский, разминая плечи. — Она сеет между нами отрицательную энергию.

— Прошу, — улыбается регистратор, кажется, Зинаида Никифоровна.

Я этой тётке когда-то мёд продала, и она осталась жутко недовольна, а теперь скалится, словно выиграла миллион. Хотя кто его знает. Может, и выиграла — за срочную регистрацию.

— Стой, почему я? — Оборачиваюсь и, положив ему руки на плечи, заглядываю в глаза.

Они блестят золотом, а ещё я видела его без майки, и никто в здравом уме неспособен отказаться от мужчины, у которого скульптурный загорелый торс и что-то вытатуировано на груди на кельтском. Эта маленькая надпись манит своей таинственностью не меньше, чем сам Дубовский.