Читать книгу - "Разрешите влюбиться - Елена Сокол"

Роман

Снова она, снова ее глаза и обиженно сжатые губы. Укоряет меня. Ломает. Бьет словами, точно хлыстом. «Я хочу, чтобы всё было серьезно». Серьезно, блин… «Мне нужны нормальные отношения. Ты согласен на такое?» Размечталась…

Даже во сне пытается взорвать мой мозг. Это жестоко.

Переворачиваюсь. Комкаю одеяло, натягиваю его на лицо и задыхаюсь. Уже не сплю, но не хочу возвращаться в реальность. Не могу открыть глаза, сжимаю челюсти и с силой впиваюсь пальцами в подушку. Головная боль острой молнией прошивает затылок, расползается искрами по всему черепу и начинает пульсировать уже в области лба.

За что мне это? Хотя, знаю. Даже, кажется, помню кое-что из того, что происходило вчера. М-да… Пожалуй, не лучший способ я выбрал, чтобы забыться. Память осталась при мне, злость тоже, только к ним добавилось похмелье и отвратительнейший привкус во рту.

Открыл глаза.

Воспаленные веки заслезились от полуденного света. Повернулся, с трудом приподнялся и тут же рухнул обратно в постель. Где я? Ох…

Я был в своей комнате. Во вчерашней одежде, мерзко воняющей чем-то кислым и горьким. Спал всю ночь, накрытый тонким шелковым покрывалом. Вот почему было так неуютно и мерзко.

Уставился в потолок.

Комната была погружена в тишину, но мои мозги, скованные болью, гудели паровозным гудком. «Проклятье»… Сдавил ослабевшими пальцами виски и тихо застонал. Попытался восстановить в памяти события вчерашнего вечера. Получалось плохо. Единственное, что я помнил прекрасно — это раздражение от того, что Настя заблокировала мой номер, и постоянно наполняющиеся крепким спиртным рюмки, которые я проглатывал со скоростью автомата, принимающего монеты.

А что? Я все сделал правильно. Ботаничка обнаглела настолько, что вдруг возомнила, что из-за нее я должен поменяться. Забавная какая. Неужели, она, правда, думала, что у нас с ней может выйти что-то серьезное? Умора.

Всё. Забыть ее, выбросить из головы и не вспоминать, как страшный сон. Никогда.

Скатившись с кровати, я сел на полу. Отдышался. Осмотрел одежду — та вся была в каких-то пятнах и ужасно воняла. Содрал ее с себя, скомкал и отбросил подальше. Проверил телефон. Ничего. Поставил его на зарядку и в одних трусах, пошатываясь, отправился в ванную.

В коридоре было тихо и пусто. Наверное, Ленка была на учебе, а родителей не было дома. Это хорошо, потому что мне не хотелось, чтобы мать увидела меня в таком виде, она еще после прошлой вечеринки не оттаяла, продолжала злиться на меня. Прошлепав босиком мимо их комнат, вошел в ванную и включил воду.

Взгляд в зеркало отсеял последние сомнения: вчера я нажрался в дерьмо и, собственно говоря, как дерьмо же сегодня и выглядел. Пришлось пошариться в мамином ящике за зеркалом в поиске таблеток. Нашел какие-то, вывалил пару штук на ладонь, закинул в рот, наклонился и запил водой прямо из-под крана. Гадость. Еле сдержал накативший вдруг рвотный позыв.

Разделся и ступил ослабевшими ногами под душ. Вода приятно обжигала кожу и даже бодрила. Простояв всего несколько секунд, я вынужден был опуститься вниз и сесть, наклонившись спиной на стену. Организм отказывался мне подчиняться, голова нехило кружилась, руки дрожали. Я подставил лицо под струи и закрыл глаза. Вот сейчас полегчает, еще немного, и мне станет лучше.

Так. А как я вчера добрался домой?

И от мысли, пронзившей затуманенное сознание, вдруг накатила волна тошноты. Меня моментально согнуло пополам. Полу-растворенные таблетки резво покинули мой желудок вместе с остальным содержимым. Сплюнув остатки желчи, я зажмурился. «Нет. Только не это». Лучше бы я не вспоминал, что вчера натворил…

Наскоро сполоснувшись и почистив зубы, выскочил из душевой. Обернулся полотенцем и поплелся по коридору, жалея о том, что своей ванной комнаты, как у Ленки, у меня в этом доме не было, а одежду с собой взять забыл. Проскользнув не замеченным, вернулся к себе. Оделся и расчесал волосы. Единственное, чего мне хотелось сейчас, это, как нашкодившему псу, прошмыгнуть во двор, пока меня не заметили, и скрыться за забором.

Обильно сбрызнул шею парфюмом, накинул куртку, надел солнцезащитные очки, взял ключи от машины и через кухню, чтобы захватить с собой бутылку ледяной воды, двинулся на выход.

— У тебя хоть немножко совести имеется? — Остановил меня холодный голос сестры.

Я обернулся. Она сидела за столом.

— А, это ты… — Ухмыльнулся.

Поднял очки на макушку. Открыл холодильник, достал бутылку минералки, открутил крышку и жадно припал к горлышку.

— Надо же, сушняк его мучает, а совесть нет.

Подавился. Откашлявшись, повернулся к ней:

— Ты с чего вдруг решила голос подать?

Лена отставила тарелку с обедом и встала:

— Слишком долго молчала, слишком долго терпела твои выходки.

— Эй, потише. — Виски сдавило, словно обручем.

- Теперь ты доволен? — Она и не думала сбавлять тон. Ее щеки вспыхнули красным, пальцы сжались в кулаки. — Ты этого хотел? Чтобы они расстались? Отлично. Радуйся. Ты добился своего. Отец собрал вещи и ушел, а мама осталась одна. Плачет, закрылась в комнате и пьет успокоительные.

— Мм… — Кивнул я.

Хреново.

Мне требовалось время, чтобы все осмыслить.

— Теперь она несчастна. Ты добился своего. Поздравляю!

— То есть, лучше было, когда она не знала, что ее муж трахает на своем столе молоденьких секретарш? — Гнев во мне вскипел мгновенно.

— Папа же сказал, что это было всего один раз! Что это ошибка, что он больше никогда… — Ее губы сомкнулись и задрожали.

— И ты ему веришь?

— Да.

Нет. Конечно, нет.

— А я не верю. — Сказал тихо.

— Ты просто не можешь простить Нину!

Я поставил бутылку обратно в холодильник и подошел к сестре.

— Мне плевать на Нину. Я забыл ее, как только увидел всю эту мерзость своими глазами. Так и передай своей подружке. — Обида горько обожгла мое горло. — А вот его я простить не смог. Он — мой отец. Он знал, что она мне нравится. Он…

— Да она даже не была твоей девушкой! — Воскликнула Лена.

Ее плечи задрожали.

— Нет? А кем она тогда была?

— У вас не было отношений.

— Серьезно? Это она тебе так сказала? — Я чуть не задохнулся от возмущения. — А что это тогда было?

Сестра покачала головой.

— Не знаю… Вы играли друг с другом, и обоим это нравилось. Ты же знал, что она любила Кирилла, и с тобой просто мстила ему.

— И поэтому спала с нашим папочкой?