Читать книгу - "Порочная месть - Алайна Салах"

— Что это было?

— Формула нанотехнологичного сплава, над которой мои люди трудились больше двух лет. — отвечает Кейн уже более спокойно. — По плотности сопоставим с алюминием, а по прочности не уступает титану. Похожую формулу вывели в Катаре, вот только они использовали редкий и дорогой скандий, а мы сумели обойтись без него.

— Значит, это имел в виду Крофт, когда говорил, что в украденном заинтересованы очень многие…

— Автомобильная индустрия, оружейная промышленность, строительство… в нем заинтересованы все. — кивает Кейн.

Когда до меня доходят масштабы причиненного братом ущерба, я чувствую легкую тошноту. Это ведь труд многих людей… потеря миллионов долларов.

— Мне жаль, что так вышло, Кейн. — бормочу, отводя глаза. — Я прошу прощение за Артура… не знаю, что еще сказать.

— Моя оплошность. — коротко изрекает он и кивком головы указывает в сторону лестницы, — Думаю, на сегодня достаточно разговоров.

Мы вдвоем поднимаемся на второй этаж: Кейн немного отстает, и даже бушующий во мне океан непринятия поступка брата не может до конца отвлечь меня от того факта, что наши комнаты находятся рядом и в доме мы совсем одни.

Когда мы доходим до дверей наших спален, я слабовольно не удерживаюсь от того, чтобы снова на него не взглянуть. Мне до боли в груди хочется, чтобы Кейн подошел ко мне и дотронулся, вновь увидеть вспышки желания в его глазах и вдохнуть его запах, но он лишь слегка кивает мне из-за плеча и молча закрывает за собой дверь.

Оказавшись в своей комнате, я принимаю отрезвляющий душ и, переодевшись в домашнюю футболку, в течение нескольких минут расхаживаю по комнате. Думаю о двойном предательстве брата, перемалываю в голове события последних дней и анализирую действия Кейна, и внезапно прихожу к четкому пониманию, что он больше не предпримет попытки ко мне притронуться. Что его слова о том, что мне больше ничего не грозит, были своеобразным извинением в том числе и за то, что он принуждал меня спать с ним.

Я валюсь на кровать и с полным отчаяния сердцем начинаю разглядывать потолок. Вспоминаю слова Карен о том, что я проживаю свою жизнь, и что вольна поступать так как велит мне сердце. Готова ли я снова наступить на те же грабли, что и пять лет назад? Снова сделать первый шаг, зная, что могу быть осмеянной. Да, готова. Потому что я знаю, что Кейн того стоит. Потому что даже несмотря на внешнюю отстраненность, никто не делал для меня столько, сколько он: привел меня в свой дом и дал ту заботу, на которую способен. Я вспоминаю Артура и его многочисленные обещания помочь, сдобренные братскими эмоциями, и невольно выпускаю в темноту смешок. Словно сама жизнь указывает мне на то, что на самом деле необходимо ценить.

Быстро растерев лицо ладонями, сажусь на кровать и уговариваю себя передумать. Полный провал. Меня тянет к Кейну, как голодного к куску пищи, как растение — к свету, и я обещаю себе, что даже если потерплю фиаско, то не стану его ни в чем обвинять и не буду жалеть себя, потому что сегодня я сделала именно то, что хотела.

Я распускаю волосы и, положив заколку на подушку, на цыпочках иду к двери. Выйдя в коридор, с барабанящим сердцем смотрю на дверь напротив и, сделав финальный вдох перед прыжком в неизвестность, преодолеваю последние несколько шагов.

В комнате не горит свет и лишь благодаря приглушенному дворовому освещению, разбивающему кромешный мрак, я не ударяюсь головой в стену. Немного поморгав, чтобы дать глазам привыкнуть к темноте, оглядываюсь: планировка в комнате не сильно отличается от моей спальни, поэтому я безошибочно нахожу глазами кровать.

Мое присутствие вряд ли возможно не заметить, однако, Кейн никак на него не реагирует, оставаясь лежать без движения. Я в нерешительности замираю на месте, раздумывая, что, возможно, мне стоит уйти, чтобы его не будить, после чего гоню нерешительность и заставляю себя подойти к изножью кровати. Едва я задеваю коленом прохладное дерево, мое взбесившееся сердце делает очередной кульбит, потому что я встречаюсь с Кейном глазами.

— Рада, что ты не спишь. — шепчу, пытаясь подавить волнение в голосе. В сопровождении его молчаливого взгляда обхожу кровать, осторожно опираюсь коленом на край, и, перекинув ногу, опускаюсь на прикрытые одеялом бедра.

— Тоже не спится? — негромко спрашивает Кейн, очерчивая глазами мое лицо.

Я мотаю головой и, не дав смущению времени завладеть мной, обхватываю пальцами низ футболки и медленно тяну ее вверх. По скулам Кейна пробегается легкая волна, когда я отбрасываю ее в сторону, и одновременно с тяжестью взгляда, опустившегося на грудь, мне на бедра ложатся горячие ладони и требовательно их сжимают. Тело откликается на это собственническое прикосновение дрожью и стократно увеличившейся жаждой по нему, поэтому я позволяю себе больше не думать, и, качнувшись на затвердевшей эрекции, прижимаюсь к его рту. Теплое мятное дыхание греет мое лицо через неплотно сжатые губы, когда я, уперевшись ладонями в твердые плечи, обхватываю верхнюю и мягко ее оттягиваю. Замираю в ожидании протеста и, не получив его, проделываю то же самое с нижней губой, после чего, осмелев, осторожно провожу между ними языком. Тело подо мной напрягается, и в ту же секунду ладонь Кейна сурово смыкается на моих волосах и оттягивает голову назад, заставляя смотреть на него.

— Снова приходишь в мою спальню, глупая девчонка. — хрипло говорит он, — Жизнь ничему тебя не учит. — после чего толкает мое лицо к себе и обхватывает мой рот губами.

Целует жадно и глубоко, убивая во мне каждую нервную клетку и в ту же секунду вновь ее оживляя звенящим восторгом. Меня колотит бешеная дрожь и пальцы сами лихорадочно цепляются за его плечи в попытке удержаться в этом опьяняющем моменте, когда я со глухим стоном отвечаю ему, вливая в этот поцелуй весь свой многолетний голод.

Перед глазами темно и не хватает воздуха, и я, отдавшись инстинктам, стаскиваю с Кейна одеяло, в то время как его рука нетерпеливо обхватывает тонкие лямки моего белья и дергает в сторону, с треском их разрывая. Спасительной прослойки ткани между нами больше нет, и я чувствую его горячую твердость кожей, и это ощущение выбрасывает меня в параллельное измерение, где я не могу думать, а могу лишь чувствовать.

— Кейн, пожалуйста… пожалуйста— лепечу я, потому что кажется еще секунду и от накала эмоций я потеряю сознание.

Обхватываю его член дрожащей рукой, направляя в себя, но едва тугая вершина соприкасается с моим входом, Кейн переворачивает меня под себя, и заглушив вскрик ртом, врезается внутрь меня жадно и глубоко. От нашего соединения каждую клетку тела поражает эйфория, и из глаз брызгают слезы. Кейн прикусывает мой подбородок и толкается снова и снова, вместе с криками и стонами выбивая из меня каждую обнаженную эмоцию. Счастье его близости, страх того, что все это закончится, триумф, страсть, восторг, боль. Сенсационное наслаждение срубает меня почти сразу же, и сейчас в нем гораздо больше, чем физиологическая реакция тела. В нем мой долгожданный выход чувств и яркость осознания, что сегодня в своем голоде я не одна. Мое наслаждение идет от самого сердца.