Читать книгу - "Две судьбы. Книга 6. Обман - Семен Малков"

— Ну что же, одну пасть мы заткнули, — удовлетворенно произнес Генри Фишер, выслушав доклад шефа секьюрити Мигеля. — Теперь пришла очередь Донована. Но тебе до него не добраться, — с сожалением взглянул он на своего верного подручного. — Не умеешь ты, дружище, ладить с копами, да и не жалуют они латиносов.

— Думаю, что смогу, — самолюбиво возразил пуэрториканец. — И посложнее дела проворачивал. А в тюрьме Атланты у меня земляк охранником служит.

— Нет! Хватит с тебя и одного прокола, — отрезал Фишер. — Это плохо, что у Ричардсона остался мой чек.

— Но киллер ничего не нашел в бумажнике, кроме денег, — оправдывался шеф секьюрити. — И в карманах — тоже ничего.

— Ладно, иди! Я к тебе претензий не имею, — успокоил его босс. — Просто там надо сработать так, чтобы на нас даже тень не упала.

Отпустив Мигеля, Фишер некоторое время предавался раздумью, а потом решил прибегнуть к прежним криминальным связям. Начав свое восхождение с уборщика мусора в бандитском Чикаго и пройдя жестокую школу примитивной конкурентной борьбы, где конфликты и споры в лучшем случае решались с помощью кулаков, он к тридцати годам стал одним из районных боссов.

Однако настоящего успеха Генри добился, возглавив профсоюз мусорщиков. Именно тогда Фишер в тесном контакте с гангстерами и продажной властью сколотил основу своего капитала, что позволило ему потом создать свою фирму и добиться подлинного могущества. С тех пор прошло много лет, он переехал во Флориду и теперь занимался вполне легальным бизнесом. Но старые связи не порывал и время от времени их использовал.

Вот и сейчас он уверенно набрал знакомый номер чикагского мафиози, с которым когда-то провернул немало удачных дел. Тот на старости уже отошел от активных операций, но Генри знал, что ими теперь заправляет его сын.

— Привет, Билл! Скрипим понемножку? — запросто обратился к нему Фишер, услышав знакомое хриплое покашливание. — Еще не бросил курить, старина? Смотри, сигары тебя в гроб загонят!

— Ладно, брось каркать! Ты мне зубы не заговаривай, — с обычной грубоватой простотой отозвался Билл. — Говори, чего тебе от меня понадобилось?

— У тебя сохранились какие-нибудь связи в Атланте? — перешел к делу Фишер. — Надо пришить одного заключенного в тамошней тюрьме. Чтобы не болтал.

— А он важная птица? — не отвечая на вопрос, уточнил Билл.

— Не слишком. Глава ассоциации «Охрана здоровья нации». Это что-то вроде посреднического бюро, — пренебрежительно объяснил Фишер. — Видно, что не слишком силен, раз попал в тюрягу за неуплату налогов.

— Ну, это не скажи, — не согласился мафиози. — Эти посредники большие ловкачи и у них широкие связи. А с налогами, Генри, сам знаешь: любого можно попутать.

«Цену себе набивает, гад, — выругался про себя Фишер. — Наверное, порядком запросит», — но вслух дружеским тоном сказал:

— Так или нет, но этому парню нужно заткнуть глотку. Ты же, Вилл, меня знаешь: я ведь не жмот!

— Ладно, можешь считать его покойником, — хрипло пошутил мафиози и уже серьезно добавил: — Говори, кто такой, и жди от меня чек на оплату.

Спустя неделю после этого разговора в тюрьме Атланты случилось обычное ЧП. После прибытия очередной группы заключенных на прогулке произошла ссора между новеньким уголовником и Донованом, окончившаяся для последнего плачевно. Бандит всадил ему в бок заточку, которую каким-то образом сумел утаить от охраны. Спасти жизнь Маркусу врачи не смогли.

Заподозрив, что это заказное убийство, начальник тюрьмы попробовал провести дознание своими силами и взял убийцу в крутой оборот, не жалея кулаков и кованых ботинок. Но тот стойко выдержал побои, не сказав ни слова. А на следующий день, преступника от него забрали, и толстяк понял, что концы хотят спрятать, и смерть его друга Донована выгодна кому-то из власть имущих.

Ярким солнечным утром, когда Оленька Юсупова только проснулась и еще нежилась в своей роскошной постели, к ней в спальню вошла приемная мать, Сара Фишер. Как всегда, она рано поднялась, сделала утреннюю зарядку, приняла ванну и выглядела не по возрасту бодрой и свежей.

— Вставай, засоня! Пора уже завтракать, а ты все еще валяешься в кровати. Не забыла, что сегодня поедем с тобой к директору школы?

До этого дня Лола, как теперь Фишеры звали Олю, занималась с репетиторами, углубляя знание английского языка. Прилежная ученица, Оленька и здесь делала большие успехи. Она уже сносно говорила по-английски и быстро одолела отставание по некоторым предметам.

Долго уговаривать ее не пришлось. Живо вскочив с постели, Оленька аккуратно ее застелила и отправилась умываться. Завтракали они вдвоем с Сарой, так как хозяина дома не было. После дружеской попойки он заночевал в гольфклубе. И конечно, первым вопросом, который девочка задала приемной матери, был о сестре.

— Тетя Салли! Когда же к нам приедет Наденька? — с мольбой посмотрела она на Сару. — Мне с таким трудом удалось подогнать то, что мы не проходили. А Надюша может безнадежно отстать.

— Ты же знаешь, как тяжело больна Надин, — страдая в душе от своей лжи, в который уже раз объяснила ей Сара. — Главное — это, чтобы она выздоровела. Потом все поправим! Наймем лучших учителей, и наверстает упущенное.

— Но почему Наденька мне ничего не пишет? — жалобно произнесла Оля, и ее чудные синие глаза наполнились слезами. — Я до сих пор не получила от нее ни строчки!

— У Надин опасное инфекционное заболевание, — покраснев и отводя глаза, продолжала врать Сара. — Поэтому ей запрещают писать письма. Болезнь очень заразная!

— Ну а мне-то ведь можно ей написать? — просительно произнесла Оля. — Она скорее выздоровеет, узнав, как мне здесь хорошо живется и какие вы с дядей Генри замечательные люди!

Сара Фишер с любовью и жалостью посмотрела на прелестное личико Лолы. Она уже успела привязаться к ней всем сердцем, и ее простая душа восставала против продолжающегося обмана, но и правду говорить было нельзя.

— Ну что же, напиши, — со вздохом согласилась она. — Только боюсь, Лолита, что, прочитав твое письмо, сестра еще больше расстроится. Не лучше ли будет обождать?

— Да что вы, тетя Салли! — обрадованно воскликнула Оля. — Наденька будет счастлива. Она же ничего обо мне не знает и очень волнуется! Наверное, это мешает ей выздороветь.

Однако сразу после завтрака Оленьке сесть за письмо не пришлось. Сара потащила ее на обязательную утреннюю пробежку. Зато, когда вернулись, приняв душ и искупавшись в бассейне, она немедленно уединилась в своей комнате и принялась за письмо сестре.