Читать книгу - "Профессор по вызову - Лючия фон Беренготт"

от себя, — она мерзко захихикала. — У меня, конечно, такой вкусной записи нет, но думаю, от второстепенной пострадавшей это и не понадобится. Твоей хватит за глаза… Короче, так, Птичкина. Я сейчас в номере «325» — это на этаж ниже от профессора. И в течение следующих трех часов я хочу получить стопроцентное доказательство того, что вы с профессором расстались навсегда. Пусть это будет твое сообщение, посланное ему или запись вашего с ним разговора — мне начхать… Но это доказательство должно быть однозначным, без эквивоков, не оставляющим мне всякого сомнения. Оно должно бить ему в самое мягкое и нежное, в самую душу… И должно быть показано мне твоим посыльным, в то время как ты сама уже должна быть в аэропорту или где-нибудь очень далеко отсюда. Поняла? Хоть кого найми, хоть сколько потрать, но чтоб духу твоего в этой стране больше не было… Консьержу твой посыльный пусть скажет — «почтальон Печкин» пришел, тогда я буду знать, что это от тебя и впущу его… А уж потом, если ты меня убедишь в том, что пропала с моего горизонта навсегда, я сотру запись, компрометирующую нашего дорогого Максима Георгиевича. И отдам посыльному твой «жучок» — кстати, весьма примитивный. Взломать его у меня заняло минуты три.

Слушала я ее вполуха — больше занятая тем, что ей отвечу. И, на самом деле, придумала роскошный, красноречивый и вполне себе юридически обоснованный ответ, которым собиралась убедить Белову даже и не думать начинать тратить свои деньги на суды и адвокатов, потому что очень скоро выяснится, что мы с Максимом Георгиевичем просто играли в принуждение, а на самом деле уже давно живем спокойной, почти семейной жизнью, о чем ее, увы, никто не потрудился поставить в известность.

Вот только я даже рта открыть не успела — сказав всё, что хотела, Белова просто бросила трубку.

Она ничего не сможет сделать, пыталась убедить я себя. У нее ничего не получится — я ведь обо всем позаботилась. Пожертвовала ради Багинского своей карьерой, ни больше ни меньше… И единственное, что теперь придется сделать — это обо всем ему рассказать и надеяться на лучшее.

Можно сказать, что Белова сама мне подыграла, решив не пачкаться, уверенная в том, что я испугаюсь за жизнь моего любимого и сама его брошу. Ишь, в сторонке захотела постоять, не при делах… чтобы потом прямо в постельку к нему, утешать разбитое сердце.

А бояться-то мне больше нечего. Кроме его гнева, когда расскажу ему про «жучок».

И всё же на душе у меня было очень неспокойно. Душно так, муторно, тревожно… Начало даже подташнивать — как это часто у меня бывает, когда волнуюсь.

А вдруг она всё же решит пойти во все тяжкие? Вдруг сработают ее угрозы? Вдруг мои уверения в том, что всё это было «понарошку» в суде не воспримут, решив, что я страдаю небезызвестным «стокгольмским синдромом»? И всё это наложится на ее показания и на тот факт, что Багинский и в самом деле собирался продвинуть меня в карьере? А вдруг Шапошникова опросят, и он тоже что-нибудь покажет?

Готова ли я подвергнуть моего мужчину такому риску?

Телефон внезапно звякнул сообщением, и я машинально глянула, не сразу разобрав, что это мне пришло.

«Гостиница «Джафар» — было написано по-английски. — «Комната 39, Маргарита Птичкина. Подтвердите вызов Аслана сегодня на 10:30 ПМ».

Несколько секунд я пялилась в эти строки, пытаясь хоть как-то совместить их с моей новой жизненной реальностью. А потом вспомнила и громко ахнула от пришедшей в голову совершенно гениальной идеи.

Быстро разблокировав телефон, я открыла сообщения и настрочила ответ — тоже по-английски.

«Подтверждаю. Но гостиница поменялась. Буду ждать Аслана в номере «325» гостиницы «Хилтон». Пусть скажет в лобби, что он — «почтальон Печкин». Я хочу поиграть в ролевую игру с садо-мазо и связыванием в стиле шибару. Пусть Аслан привяжет меня к кровати, заткнет рот кляпом, но не трогает и ждет звонка в дверь. Придет моя компаньонка — спец по шибару — и покажет, как играть дальше. Если сделает всё, как надо, оставлю большие чаевые».

После чего мгновенно написала записку моему профессору о свалившемся на меня срочном-пресрочном деле и начала собираться в обратную дорогу — увы, совсем не под парусом, а на обычном и очень, ОЧЕНЬ дорогом такси. Если сработает то, что я запланировала для Беловой — оно того стоило.

Глава 30

Решив вопрос с кондиционером, Максим Георгиевич не торопился возвращаться в номер. Зашел по дороге в небольшую столовую, где всё ещё работало небольшое кафе с чаем, кофе и всевозможными восточными сладостями, выпил чашечку кофе, чтобы еще долго не засыпать рядом с прекрасным девичьим телом. Набрал тарелку баклавы с рахат-лукумом, установил на поднос две чашки с ароматным арабским чаем, поболтал пару минут с пожилой консьержкой, практикуя турецкий. А куда спешить, когда вся ночь впереди? А за ней еще одна, и еще… И так теперь надолго.

При мысли о том, что Птичкина теперь — по-настоящему его! — и что до него у нее реально никого не было, хотелось всё время улыбаться, будто он малолетний дебил, которому только что дали подержаться за сиську.

Как же прекрасно всё разрешилось, однако… Марго простила его, а ее саму и вовсе оказалось не за что прощать — это всё Шапошников устроил, а она вообще, как оказалось, не в теме была…

Нехорошо, конечно, что Птичкина, вот так просто смогла переспать с тем, кого считала банальным проститутом, но и тут вроде разобрались. Женская сексуальность, фетиши и игры подсознания — штука тонкая, трудно устоять, когда они материализуются прямо перед тобой…

Багинский еще шире улыбнулся самому себе. Это ж надо как ему повезло! Мало того, что подцепил такую богиню, еще и привяжет ее к себе в силу особенностей сексуальной направленности. Где она найдет еще одного такого — чтобы и внешне не противно было, и в мозгах на голову выше других?

То есть, неглупых и симпатичных мужчин — конечно, пруд пруди, но ей ведь нужен не просто неглупый. Ей нужен «профессор». Человек науки. Академик. Чтобы в любой момент приехать к нему на работу и увидеть его при всем параде за кафедрой, перед сотней внимающих ему студентов… Ну и чтоб ролевухи ее любимые вывозил — трахал и одновременно лекцию читал. Или требовал, чтобы она сама читала, пока он ей… кхм… внутренний массаж делает.

А ведь такой