Читать книгу - "Любовь по его правилам - Рина Ушакова"

Даниэла не видела, но в реальности всё оказалось несколько сложнее. Когда необходимость притворяться влюблёнными отпала, поведение Максима почему-то не изменилось, и он продолжал выкладывать их совместные фотографии с сердечками вместо подписи и звать на прогулки. В довершение всего Вероника и Лана убеждали её в том, что он от неё без ума, отчего Даниэла сама начала в это верить.

Конечно, честнее всего было бы сразу всё ему сказать, но она не находила в себе смелости для этого. В конце концов, он никогда не признавался ей в любви и не пытался поцеловать, так что поводов для лишнего беспокойства у неё не было, и Даниэла не торопилась поднимать эту тему.

Всё это время её мучила совесть из-за того, что она его обманывает, и новость о том, что никакой любви с его стороны не было, несказанно её обрадовала. После их расставания Даниэла постоянно ощущала вину из-за того, как обошлась с Максимом, но теперь могла успокоиться.

— Но зачем? — спросила она.

— Ну, как сказать… эти мои фанатки меня просто достали, — признался Максим. — Они постоянно мне писали, поджидали после уроков, на переменах проходу не давали, и я от этого нереально устал. Я даже собирался в другую школу перейти, чтобы спокойно жить, а потом мы познакомились с тобой, и я заметил, что вообще тебя не интересую, и тогда я решил использовать тебя, как прикрытие.

— Чего? — громко спросила Даниэла. — В смысле, как прикрытие?

Было видно, что обсуждать эту тему Максим не очень хотел, но выбора у него не осталось.

— Ты же понимаешь, что разобраться с твоим одноклассником Фил мог за один день, и мне не пришлось бы изображать твоего парня, — объяснил он. — Я сказал ему, что ты мне понравилась и уговорил его не трогать того пацана некоторое время, чтобы мы могли с тобой получше познакомиться. А когда я увидел, что это сработало, решил продолжить всё это, чтобы они и дальше думали, что у нас с тобой любовь. Прости, я знаю, что поступил, как урод, но мне так надоело бегать от этих девчонок, что другого выхода я не видел тогда.

— А нельзя было это сразу сказать?

На этот вопрос Максим ответил не сразу. Он опять заёрзал, чтобы потянуть время, но потом не выдержал и признался.

— Фил попросил меня молчать.

— То есть он всё знал? — спросила Даниэла и округлила глаза от шока.

— Я давно уже заметил, что вы с ним запали друг на друга, но не хотите этого признавать. В итоге меня замучила совесть, и я ему всё рассказал, но он не стал ничего предпринимать и запретил мне что-то рассказывать тебе. Ну, я решил, что пока Фил сам не дозреет, бесполезно на него давить, поэтому решил воспользоваться ситуацией и продолжить наши типа отношения. Прости, — снова извинился Максим, — иногда мне казалось, что ты догадываешься обо всём и просто помогаешь.

От этого разговора у Даниэлы уже голова шла кругом. Если честно, то она меньше всего ожидала чего-то подобного от Максима. От Феликса — да, тот мог и не такое придумать, но Максим казался слишком простым и искренним, чтобы так долго притворяться.

— И как давно он про всё узнал? — спросила Даниэла, сжав кулаки.

— Ну… — замялся Максим. — Ещё в начале весны.

Спокойно сидеть Даниэла уже не могла, поэтому вскочила со скамейки и заходила туда-сюда. Слишком много информации вывалилось на неё за эти несколько минут, но самым главным оказалось то, что для Феликса это не было новостью уже давно.

— То есть почти год… — подсчитала она. — Но почему тогда вы с ним поссорились после того, как я во всём призналась?

— Потому что он меня кинул, — с раздражением сказал Максим. — Я сразу почувствовал, что он что-то мутит, я сто раз спросил его об этом, и каждый раз он отнекивался. Мы вроде как лучшие друзья, мог и признаться, шпион недоделанный…

Вопросов у Даниэлы оставалось ещё много, но то, что она узнала про Феликса, отодвинуло всё остальное на второй план. Вот почему он всегда был так спокоен, вот почему его совсем не мучила совесть, а ведь строил из себя…

Ей очень многое хотелось ему высказать, и Даниэла не стала сдерживаться. Резко остановившись, она сжала кулаки, а затем бросилась в сторону коридора, который был прямо по курсу. Дверь кабинета музыки всё ещё была открыта, и Даниэла ворвалась в него с таким же напором, как недавно в спортзал.

* * *

К этому времени Феликс передвинул стул от пианино к первой парте среднего ряда и разложил на ней кучу листов, в которых что-то высматривал. Появление Даниэлы осталось им незамеченным, так как он был слишком занят обдумыванием какого-то важного вопроса.

— Ты всё знал! — объявила она с порога.

— О чём бы ни шла речь, ответ да, — между делом сказал Феликс.

— Я про нас с Максимом!

— Надо же, — ответил он, изобразив что-то похожее на удивление. — Ты наконец-то догадалась. Если честно, меня поражала твоя уверенность в реальности ваших отношений.

— Значит, ты это действительно знал! — выпалила Даниэла и упёрла руки в бока.

— Естественно, ведь это я посоветовал ему так поступить.

От неожиданности Даниэла даже не нашлась, что ответить. Мало того, что он всё это время молчал, так ещё и свою руку к этому приложил. Впрочем, чему тут удивляться, только он был способен на нечто подобное.

— Ты? — наконец-то выдавила она.

— Если быть точным, то про тебя тогда речь не шла, так как мы ещё, к счастью, не были знакомы, — ответил Феликс и что-то зачеркнул на листе. — Я просто предложил ему начать для вида встречаться с кем-нибудь из этих девиц, чтобы остальные отстали. Правда, он тогда так возмутился, я и не думал, что он пойдёт на это.

— Как я сразу не поняла, что это твоих рук дело!

— Должен признаться, ему удалось провести даже меня. Когда он заявил, что ты ему понравилась, я подумал, что это правда и серьёзно усомнился в его психическом здоровье.

Его спокойный тон окончательно вывел Даниэлу из себя, и она уселась за парту напротив него на тот самый маленький детский стул.

— Почему ты мне ничего не сказал?

— Просто очередной эксперимент.

С тех самых пор, как Даниэла пришла в кабинет, Феликс ни разу не посмотрел на неё, потому что предпочёл и дальше копаться в бумагах. Ей захотелось выхватить лист, который он держал в руках, порвать его и бросить ему в лицо, но она сдержалась.

— Какой эксперимент? — возмутилась