Читать книгу - "Спасти нельзя развестись - Екатерина Серебрякова"

– Если задаешься таким вопросом, значит не все гладко.

– Я и сама понимаю. Но как будто боюсь признаться себе в этом, боюсь уйти.

Настя на секунду затихла, уставившись на свой идеальный маникюр цвета морской волны. Опустив голову, она закусывала нижнюю губу, как будто хотела спросить что-то, но боялась.

– Как Вы поняли, что с Борисом Григорьевичем все?

– Когда любишь человека, без него хорошо, а с ним лучше. Так вот сейчас с Борей мне ни капли не лучше.

Настя понятливо кивнула и не решилась больше задавать лишних вопросов.

Я бы хотела помочь своей ассистентке, но, как говорится, спасение утопающих дело рук самих утопающих, а не тех, кто тонет в том же болоте по соседству.

Мы собирались возвращаться к работе, когда выпили по кружке чая с одним эклером пополам, но на горизонте возникла куда более важная и срочная задача, чем одобрение текста рекламной кампании.

В приемной появилась Марина.

Сидя спиной к стеклянной двери, мы с Настей как по команде подняли головы и обернулись.

Это была она. Мой ночной кошмар и бывшая любовница мужа.

В свитшоте с цветным принтом и джинсах скинни она шла в кабинет с красным пуховиком наперевес.

– Где она берет такие оттенки теней и помад, – шепнула Настя, отворачиваясь от двери, будто ее здесь и вовсе не было.

– Добрый день!

Незваная гостья ожидаемо ворвалась в кабинет без стука. Я опешила настолько, что позабыла все правила приличия и осталась сидеть в своем офисном кресле, глядя на девушку снизу вверх.

– Чем обязаны?

– Я планирую помириться с Борисом, – твердо заявила бывшая сотрудница холдинга, протягивая мне какие-то бумаги. – Я беременна от него.

Мы с Настей переглянулись, округляя глаза, и уставились на черно-белый снимок, сделанный во время скрининга.

Нескольких секунд хватило, чтобы найти в анализах те же показатели, что я увидела у себя при обнаружении беременности.

Все действительно было так. Марина беременна, и срок относительно небольшой. Отцом должен был быть Борис, если девчонка не пыталась заарканить сразу двух мужчин.

– П..поздравляю, – лучшее, что я смогла сказать в тот момент.

– Спасибо.

– А, собственно, ко мне какие вопросы? Беременность не от меня, – я протянула бумаги Марине обратно, глядя как та ошарашенно хлопает густо накрашенными ресницами.

– Он отец ребенка и должен быть со мной. Наш ребенок будет расти в семье!

– Повторюсь, я к этому ребенку не имею никакого отношения. Как найти Бориса ты знаешь – все вопросы к нему.

Казалось, что Марина ждала какой-то другой реакции. Девушка раскрыла рот от удивления и мотала головой по сторонам как игрушечная собачка, которую крепят на капот машины.

Честно говоря, внутри я ощущала себя такой же собачкой.

В голове была полная каша, и все, что я могла сейчас делать, – глупо мотать головой в такт.

– Ты должна будешь оставить его. И мы с ним поженимся.

– Мариночка, Борис не игрушка, которую можно оставить или передарить кому-то. Если он решит быть с тобой, мое вам благословение!

Девушка будто бы расстроилась, что я отдала ей мужчину без боя и скандала. Она была настроена воинственно биться за свою любовь, а тут я со своим благословением. Даже жалко ее как-то…

Что-то прошептав себе под нос, девушка покинула кабинет так же стремительно, как и ворвалась в него.

Мы с Настей остались сидеть друг напротив друга, окутанные ароматом приторно-сладкого парфюма.

– Санта-Барбара, ей Богу!

– И что сейчас делать? – озвучила логичный вопрос Настя, пока я распахивала окна, чтобы проветрить кабинет.

– Понятия не имею… Если она откроет рот, скандала в прессе не избежать. О нас такое напишут…

– Но ведь Борис Григорьевич ни за что не согласится оставить Вас ради нее.

– Нет, конечно. Пока думает, что я беременна от него, точно не согласится. Главное, чтобы не наговорил ей гадостей… Она молодая беременная девчонка, которая может затопить нас одним словом какому-нибудь журналисту. Не дай бог еще нервничать начнет на этой почве…

Но нервничала пока только я, покусывая пальцы в попытках придумать здравое решение возникшей проблемы.

Нужно было раскрывать карты, пока этот карточный домик не разлетелся, накрыв холдинг ударной волной.

Недолго думая, я достала телефон и набрала номер Бориса.

Гудки показались вечностью. Я переживала так, будто Марина уже была в приемной моего мужа, а не в получасе езды от него.

– Да, Оль. Что-то срочное? Я на совещании.

– Прервись, это важно.

– Что такое? Что-то с тобой? С ребенком? – от взволнованного тона мужа щемило сердце, но говорить ему всю правду сейчас не было времени.

В очередной раз заключив сделку с собственной совестью, я произнесла на выдохе:

– К тебе едет Марина. У нее на руках результаты анализов. Она беременна от тебя. Не смей наговорить ей грубостей, она уничтожит репутацию холдинга.

– Ч..что?

– Что нам теперь делать? – озвучила общий вопрос Настя, когда я сбросила вызов с Борисом.

Не знаю девушка больше волновалась за судьбу холдинга и нашей семьи или нашла интересный повод для сплетен и переживаний, но ее участие выглядело вполне искренним.

– Я позвоню Галине Яковлевне.

– Тогда я закажу ей корвалола. Её хватит инфаркт, когда она узнает.

Неохотно, но я все-таки согласилась со своей помощницей. А подумав, добавила:

– И водки!

Пока у меня не было ни малейшего представления, что делать дальше.

Конечно, по-женски я волновалась за Марину и была готова оказать ей всяческую поддержку. Уверена, что Борис не оставит ее одну в таком положении, но в случае чего я действительно готова прийти на помощь в моральном и материальном плане.

Сейчас главным было другое – не дать Марине переволноваться и постараться сохранить спокойствие молодой мамы и будущего ребенка.

Марина пусть и ветреная девчонка с присущим ее возрасту юношеским максимализмом, она отнюдь не плохой человек. Если мы поддержим ее в этот непростой период, уверена, она не станет топить холдинг мужчины, от которого носит ребенка.

– Да, Оленька, – Галина Яковлевна зевнула в трубку, несмотря на то, то времени было глубоко за полдень.

– Галина Яковлевна, если стоите, лучше сядьте. А еще лучше лягте! Потому что Вы сейчас упадете…

– Внимательно, – голос свекрови стал ровным и серьезным.