Читать книгу - "Бесстыжая - Стелла Линден"

После этого Леонард наведывался ко мне каждую неделю, и я делала для него то, чего не сделала бы никакая другая женщина. Правда, ни одной женщине не представлялось такой возможности. Он ни разу не рискнул вступить в брак, а его редкие любовные связи основывались на принципе подавления чувств. Его коллеги по парламенту одно время подозревали даже, что он «голубой», однако слухи заглохли за отсутствием доказательств, и на него махнули рукой, как на существо среднего рода. На самом же деле, как я поняла, он был суперсексуалом и, несомненно, гетеросексуалом, но при определенных условиях.

Теперь, впервые в жизни, он осмелился раскрыть свои подспудные страстные желания. После долгих лет подавления собственной сексуальности он был ненасытен. И был, по его словам, счастливее, чем когда-либо в жизни.

Теперь, когда я знала про его любовь к телесным наказаниям, я призвала на помощь всю свою изобретательность, чтобы этот процесс действительно возбуждал его и приносил удовлетворение. Мы экспериментировали с разнообразными орудиями, отыскивая самое жесткое и гибкое, — нужно было, чтобы последствия ударов ощущались в течение нескольких часов, но при этом не наносили увечья.

Однажды я случайно наткнулась в магазине на пару мужских шлепанцев неслыханно большого размера. Должно быть, они предназначались для какого-то гиганта. Это было то, что нужно для Леонарда.

На следующую ночь я так отшлепала одним из них своего любовника, что зад его побагровел. Закончив процедуру, я шлепнула его еще разок ладонью, что заставило его замурлыкать от удовольствия. Я выбилась из сил, но была вознаграждена двумя часами энергичного секса, после чего я обессилела окончательно, но осталась довольна.

После этого случая обработка зада шлепанцем стала нашим излюбленным методом.

Если Леонарду предстояло произнести важную речь в парламенте или провести какие-нибудь особенно трудные международные переговоры, он приходил ко мне, чтобы я привела его в соответствующее настроение. Никогда не забуду саммит стран — участниц Общего рынка, который проходил в Лондоне. Министр иностранных дел просил Леонарда занять твердую позицию на совещании, которое проводилось под его председательством, поэтому Леонард зашел ко мне рано утром, чтобы настроиться соответствующим образом.

В полдень в «Новостях» показали Леонарда с другими официальными лицами европейских стран. Его мужественное волевое лицо было преисполнено решимости. Комментатор говорил о его несгибаемой воле, а мне вспомнилась его багровая задница, которую я энергично обработала тем утром. На него со всех сторон сыпались похвалы за твердость во время переговоров. Его называли «непоколебимым Хокберном», а члены парламента говорили о его несомненных заслугах перед государством.

Он прислал мне бутылку шампанского, букет красных роз и подарил акции, стоимость которых за несколько месяцев увеличилась вдвое.

Теперь Леонард, регулярно получавший у меня подпитку, проникся доверием ко мне и оказался милым, щедрым и отзывчивым человеком. Благодаря его внешним связям я получала сведения о Стиве, который находился в Камаре. Я не осмеливалась написать ему, опасаясь, что письмо могут перехватить и оно послужит уликой против него, но Леонард заверил меня, что там, кажется, все спокойно. Стив, Джонсон и Амин все еще вели раскопки, и против них не было предпринято никаких мер, так же как и против кузена Амина, который служил в военно-воздушных силах.

Я по-прежнему часто думала о Стиве, но теперь мысли о нем не заставляли меня плакать, а, наоборот, радовали, вызывая воспоминания о нашей короткой идиллии. Это вселяло в меня уверенность в том, что когда-нибудь мы встретимся снова и нас уже ничто не разлучит.

Леонард сделал для меня еще одно доброе дело. Узнав, что меня тревожит проблема подоходного налога, он сказал, чтобы я положилась на него. Мои налоговые дела были в беспорядке, потому что я сделала ошибку, доверившись в этом Клайву, и слишком поздно поняла, что он привел все в хаотическое состояние. Он очень хорошо умел делать деньги (особенно с тех пор, как открыл меня), но никогда не мог толком объяснить, на что они израсходованы. Дело кончилось тем, что я стала поступать так же, как он: старалась не думать об этом в надежде, что проблема решится сама собой. Но она не решалась.

Дня через два после нашего разговора с Леонардом ко мне явился человек по имени Фредди. Фамилию его я не могу назвать, потому что он был чиновником очень высокого ранга из Управления налоговых сборов. Он внимательно просмотрел все мои документы, поцокал языком, удивившись отсутствию системы в записях, и удивился еще больше, увидев последний счет, который мне прислали.

— Если сборщик налогов завышает оценки, то это ваша вина, — заметил он. — Если вы не присылаете цифры, то он вынужден полагаться на то, что пишут в газетах.

— Нельзя верить всему, что пишут в газетах, — сказала я.

— Уверен, что это можно уладить, — улыбнувшись, заверил он меня. — Я свяжусь с вашим налоговым управлением, и у вас больше не будет проблем.