Читать книгу - "Южная пустошь 7 - Алёна Цветкова"

— Я отправила Фиодора в Республику Талот, — возразила я, — а не оставила рядом с собой в королевском замке, подвергая жизнь ребенка опасности.

— Хурре ничего не грозит, — покачал головой Мехмед. — Я могу призвать в свидетели Древних Богов и поклясться, что буду защищать Хурру даже ценой своей жизни.

— Что значит одна твоя жизнь, когда против мое дочери встанет весь султанат⁈ Мехмед, я сказала нет! Я не позволю тебе использовать мою дочь в своих политических интригах, пока она не повзрослеет и не определиться, хочет ли она править Аддией или нет!

— Даже если я решу остановиться и исполнить твое родительское право, — покачал головой Мехмед, — Хурра и Богиня не позволят мне. Они хотят вернуть себе трон аддийской правительницы. А я, Елина, всего лишь послушный исполнитель их воли.

— Ты лукавишь, — я устало откинулась на подушки.

Наш эмоциональный спор вымотал меня. А самое главное, мы оба знали, что согласия не достигнем. Несмотря на то, что Мехмед бы прав, если я хочу, чтобы Хурра не сидела в гареме, а правила сама, то сейчас лучшее время, чтобы начать захват власти. Сейчас, пока она еще беззащитный ребенок в глазах народа, и наделена максимальной свободой положенной девочкам по текущим законам султаната. Сейчас она открыто может жить во дворце, ездить по стране, ее можно показывать людям, называть наследницей Аддии и не прятать под десятками покрывал. И потихоньку менять законы…

Через несколько лет, когда она прольет первую кровь, по законам Аддии Хурра должна будет тут же отправиться в гарем. И тогда все возможности познакомить народ с юной правительницей исчезнут, любое ее появление на людях будет вызывать негодование. А изменение законов — бунт.

Но, опять же, я поддержала бы решение Мехмеда, будь это какая-то другая девочка, а не моя дочь.

— Держи, — он протянул мне мешочек с кофейными зернами. — Прикажи сварить тебе напиток, а вечером я приду за тобой, и ты сама встретишься с Хуррой. И убедишься, что я не вру.

Я сгребла мешочек и спрятала его в карман. Я должна поговорить с Хуррой. Я должна убедить ее, что участие в перевороте слишком рискованно для ребенка. Что это угрожает ее жизни. И что власть не всегда так приятна, как кажется на первый взгляд.

Встала… Разговор не был закончен, но начинать еще один виток нашего спора я не хотела. Я слишком устала после бессонной ночи. И от накатывающего на меня отчаяния… Пожалуй, сегодня я окончательно поняла, что не в состоянии защитить своих детей от всех угроз, которые они встречают на своем пути. И иногда лучше не настаивать на своем, а смириться и позволить им совершать свои ошибки…

Если бы я не давила на Фиодора, когда она был под чарами Живелы, то он не выгнал бы меня из замка. Мы не поссорились бы. И, возможно, он гораздо раньше понял бы, что из себя представляет его возлюбленна, потому что не упирался бы до последнего, желая оказаться правым в нашем с ним споре.

— Ах, да, — я остановилась в дверях и повернулась к брату, — я пришла, чтобы сказать: госпожа Олира влюблена в тебя. И, она, вероятно, заставит или уже заставила проявить к ней благосклонность. Но я хочу, чтобы ты всегда помнил: эта девочка под моей защитой. Когда все закончится, я удочерю ее.

— Это самый безумный план, который я когда-либо слышал, — усмехнулся Мехмед.

А я улыбнулась:

— Согласна. Но, несмотря на что, что я уже считаю ее своей приемной дочерью. И призову тебя к ответу, если по твоей вине, моя дочь лишиться девичьей чести, — брови моего брата взметнулись вверх, но он ничего не сказал. — Хотя немного мужского внимания ей не повредит. Наоборот, возможно смягчит характер.

Мехмед невразумительно хмыкнул, но снова промолчал.

— Надеюсь, мы друг друга поняли, — улыбнулась я.

— Разумеется, — ответил Мехмед. И покачал головой, — все же наш отец прав… Ты странная…

Усталость навалилась как-то сразу… Стоило мне оказаться в своих покоях, как силы покинули меня. Я кое-как добрела до бюро и, зевая, открыла замок и откинула крышку. Письмо от Гирема лежало на обычном месте, но конверт оказался непривычно пухлым, хотя обычно все послание умещалось в паре строчек, написанных рукой Адрея. Мол, у нас все хорошо, проехали столько-то ночуем там-то.

Сон мгновенно пропал, а сердце тревожно забилось. Таковы уж люди, что о худшем думают раньше, чем о хорошем. Вот и я сейчас, передо мной мгновенно промелькнули два десятка вариантов плохих известий, из-за которых Адрей накатал мне такое огромное послание. И самой безобидной была версия о том, что мой бывший все-таки решился на шантаж.

Когда вскрывала конверт ножом, руки тряслись так сильно, что я нечаянно порезала палец, закапав бумагу кровью, но даже не обратила внимания. Кое-как вынула послание. Это оказался очень старый конверт… Неизвестно, где он лежал и как долго, но бумага посерела от времени и сильно протерлась. Я перевернула, чтобы прочитать адресата, но в этот самый момент из моих рук выпал привычный уже листочек, исписанный рукой Адрея.

Я подняла его и прочитала. Помимо обычных слов о том, что все хорошо, он писал:

'Елина, тут такое дело… Мы избегаем крупных городов и поселений, как ты и велела. И сегодня остановились на постой в крохотной деревеньке на границе с Южной пустошью. Дорога здесь неезженная, деревни на карте нет, и мы наткнулись на нее совершенно случайно. Да, и деревней это поселение не назвать. Скорее два полуразвалившихся дома, в которых живут две заброшенные и забытые всеми дряхлые старухи.

Они-то и сказали нам, что в последний раз видели путника около полувека назад. Это был королевский гонец, решивший проехать по краю Южной пустоши. Ему не повезло, он заблудился и попал в лапы измененной твари. Когда его нашел муж одной из старух, гонец уже был на последнем издыхании. Умирая он отдал им конверт и велел отправиться в Аддию, найти принца и передать ему это послание. Но местные испугались и никуда не поехали. Однако конверт сохранили. И передали следующим путникам, то есть нам…

Я не уверен, ведь имя адресата стерлось, а сургучная печать раскрошилась от времени, но мне кажется, это письмо написал твой отец, Эдоард Семнадцатый, своему старшему сыну — наследнику. И я думаю, ты имеешь полное право узнать,