Читать книгу - "Снэк - Эмми Бертон"

мимо ошарашенного Генри и осматриваю квартиру. Вуки нигде не видно! Должно быть, он последовал за мной по коридору. Я могу только надеяться, что он не вошел в лифт.

Я бегу по коридору. Никакого Вуки. Он, должно быть, уже на первом этаже. Надеюсь, Снэк подобрал его и вернет обратно. Я бегу вниз по семи лестничным пролетам, чтобы попытаться успеть раньше лифта, в котором находятся два самых важных человека в моей жизни.

Когда добираюсь до первого этажа, в вестибюле никого нет. Когда я выхожу из здания, я слышу визг шин и вижу, как Honda Odyssey Снэка отъезжает от тротуара, но Вуки нет… пока позади меня не раздается громкий удар и визгливый крик боли. Я отворачиваюсь от машины Снэка как раз в тот момент, когда тело Вуки взлетает в воздух и с ужасным шлепком падает на бордюр. Я реву в голос! Мотоцикл, который только что сбил его, с жужжанием отъезжает, и я кричу.

— Вуки! — Я подбегаю к обочине и падаю на колени; я уже слышу его жалобные стоны. Он явно ранен, но, к счастью, кажется, в сознании. Его дыхание поверхностное, а одна из передних лап вывернута под странным углом. Его маленькое тело было таким неподвижным. Ужас в его глазах душераздирающий. Он так напуган. Я не знаю, что делать. Безопасно ли его перевозить?

— Вуки, щеночек. Я здесь. Все будет хорошо. — Я глажу его по голове и провожу тыльной стороной ладони по его мордочке. Я боюсь прикасаться к нему слишком сильно, но мне нужно, чтобы он знал, что я здесь. — Я люблю тебя. Я так сильно люблю тебя, Вуки. — Мое зрение затуманивается от слез.

Я чувствую, что кто-то нависает надо мной, и могу разобрать голос Генри. Я не понимаю, о чем он говорит.

Вуки рвет кровью, и когда она стекает на землю, его глаза закрываются. Нельзя терять ни минуты. Я прижимаю Вуки к груди, вскакиваю на ноги и кричу Генри, чтобы он подгонял машину. Я только надеюсь, что не причинил ему еще больше вреда, но не могу просто оставаться здесь и смотреть, как он умирает.

Я осторожно ощупываю ребра Вуки и вижу, что он все еще дышит, но не глубоко. Несмотря на то, что его глаза закрыты, он тихо скулит, и я ослабляю хватку.

Генри звонит ветеринару, и как только они отвечают, он сообщает им, что мы в пути.

Я не могу дышать. Не могу думать. Не могу представить себе жизнь без Вуки. И я не хочу этого делать.

Вполне возможно, что я была на улице и в кабинете ветеринара еще до того, как Генри остановил машину. Все, что я знаю, это то, что у двери нас встретила медсестра, которая забрал Вуки.

— Дайте минуту. Мы вернемся за Вами, — говорит она.

Я запускаю руки в волосы и падаю на пол в приемной. Я смотрю вниз и вижу, что передняя часть моей туники покрыта кровью Вуки, мои леггинсы порваны и мокры от снега. Я почувствовала, как меня подняли, а затем усадили в кресло, но я бы никогда не смогла рассказать, как или кто меня туда доставил.

— Минни?

Моя голова спрятана в ладонях, и я крепко зажмуриваю глаза. Когда я, наконец, открываю их, моему взору предстает пара знакомых туфель. Я не хочу с ним разговаривать. Если бы мы не поссорились из-за того, что он назвал меня своей девушкой, нас бы здесь не было.

Я не поднимаю глаз на Генри.

— Твое дерьмо должно быть убрано из моей квартиры к моему возвращению. Ты меня слышишь? Уходи!

Генри начинает плакать.

— Что насчет Вуки?

Сейчас? Сейчас он, наконец, проявляет какие-то эмоции. Я даже не могу смотреть на него. Я просто качаю головой.

— Он не твоя забота.

— Пожалуйста, позволь мне остаться с тобой, — Генри садится на корточки передо мной. Он протягивает руку к моему колену, но, когда я вздрагиваю, он отдергивает ее.

— Зачем? — Я поднимаю голову и плюю в него. Затем встаю, пошатываясь на ногах. — Что ты можешь для меня сделать? Или для Вуки? Если бы ты не взял мой телефон и не спланировал это гребаное предложение, Вуки не пострадал бы. Уходи, Генри, сейчас же!

— Если бы ты не трахнула Снэка, нас бы здесь тоже не было! — Он прав.

Я откидываюсь на спинку стула и закрываю глаза руками. Сквозь рыдания я говорю:

— Не думай, что я об этом не думала. — Когда я наконец поднимаю глаза, Генри уже нет.

Прошло больше часа, когда ветеринар вышел поговорить со мной. Я каждые десять минут ругаюсь с медсестрами за стойкой. Они были так терпеливы со мной.

Доктор проводит меня в небольшую комнату.

— Мисс Купер, я доктор Джерард. Вуки стабилен.

Я, наконец, выдыхаю всю тревогу, которую держала в себе с тех пор, как Вуки был ранен. Долгий всхлипывающий вздох вырывается из моего рта.

— Слава Богу, — продолжает доктор Джерард, — состояние критическое, но стабильное. У него сломано несколько ребер, пробито легкое и сломаны две лапы, которые придется восстанавливать хирургическим путем. Нам нужно обсудить, что делать дальше.

Нет никаких вопросов о том, что должно быть сделано, и я просто говорю врачу:

— Делайте все. Что угодно. Делайте все, что нужно, чтобы ему стало лучше.

Доктор Джерард поднимает брови и наклоняет голову.

— Он тяжело ранен. Следующие двадцать четыре часа имеют решающее значение. Это будет долгое восстановление. И может быть довольно дорого.

— Мне все равно.

Когда я спрашиваю, могу ли я его увидеть, мне говорят, что Вуки ввели в кому. Я смогу увидеть его, когда он проснется, но прямо сейчас они поддерживают его в удобном положении и следят за его дыханием из-за легкого. Ветеринары и все медсестры умоляют меня вернуться домой, но я этого не делаю. Клиника открыта двадцать четыре часа. Даже если я не смогу увидеть Вуки, я хочу быть здесь, когда он проснется, поэтому я сплю, сидя на жестких стульях в приемной.

***

Я просыпаюсь оттого, что солнце льется сквозь окна в приемной. Чертовски яркое солнце! Это выводит меня из себя. Все сводит меня с ума. Погода, отказывающаяся спонтанно отражать мое настроение, просто все наваливается на меня. Боже, я не могу дышать. Несмотря на то, что Вуки очнулся, печаль в моем сердце и чертово неотъемлемое счастье прекрасного дня душат меня. Снаружи должен быть гребаный ураган. Это было бы единственным подходящим метеорологическим ответом на то, что я чувствую прямо сейчас.

Черт возьми, Генри!