Читать книгу - "Гориллы в зелени - Ольга Кентон"

— Ты что так долго не подходишь?

— Привет, принцесса!

— Ой, прости, привет! Ну, ты что, я звоню, а он храпит!

— Так сегодня суббота! Или в Италии не принято до двенадцати лежать в постели?

— Черт, я и забыла. Прости, что разбудила. У нас тут только десять утра, я подумала, что ты должен был уже проснуться.

— Ну, как погодка?

— Погодка… — я замолчала.

— Что?! Холодно или жарко, все распродажи успела посетить? Я надеюсь, кредитки твоего любимого в целости и сохранности.

— Почти.

— Что-то это на тебя не похоже.

— Ты знаешь, все на меня не похоже…

— Ей-ей, что это за нотки грусти в голосе, что случилось?

— Ты меня будешь ненавидеть!

— Почему?

— Марко предложил мне выйти за него замуж!

— Поздравляю!

— И я остаюсь тут.

— Почему же я должен тебя ненавидеть, принцесса! Скажи, ты счастлива, ты все точно решила?

— Да. Когда я уезжала с ним, ты сказал, что это будут мои римские каникулы. Но… — я замолчала, пытаясь осознать сама, что теперь произошло, — это уже не римские каникулы, это навсегда!

— Так прекрасно! Я за тебя очень рад!

— Ты меня не ненавидишь?!

— Конечно, нет, котенок! Наконец-то ты нашла любовь своей жизни. Ну, пусть он не во всем меня устраивает, но ты же будешь жить с ним.

Даня говорил так, потому что я познакомила его с Марко в день нашего отъезда в Италию. Марко был весь поглощен мыслями о предстоящем отдыхе, его мало волновало, что я знакомлю его с лучшим другом. А Дане это показалось невежливым с его стороны. Он сказал, что если Марко невнимателен к моим друзьям, то будет невнимателен ко мне. Но ведь это все неправда. Марко очень внимательный человек. Или я оправдываю его?! Нам не придется делить нашу квартиру!

— Я рада, что ты рад.

— Только когда будешь приезжать со своими маленькими итальянскими бамбини, то предупреждай, чтобы я заранее спрятал все бьющееся, хорошо?

— Хорошо! — Я смеялась, но все-таки какая-то нотка грусти была в моей душе. — А как же мы теперь?! Ведь мы лучшие друзья!

— Ты сама только что ответила на вопрос! Мы лучшие друзья, а друзья не расстаются. Есть Интернет, есть телефон, наконец, есть итальянские сезонные распродажи, которые я обязательно буду посещать строго по графику — два раза в год!

— Ты приедешь?!

— Обязательно, принцесса. Не могу же я пропустить такое важное событие!

— Что, только из-за распродаж?!

— Глупенькая, я имел в виду твою свадьбу!

— Я буду ждать.

Я положила трубку. Налила себе стакан холодной воды и выпила ее залпом. «Вот и все… — подумала я. — Любимый мужчина найден, лучший друг есть… да, мой лучший друг, тот, кто был со мной всегда. Смешной, добрый, родной… рыжий львенок. Как будет не хватать мне его кошачьих глаз, ворчанья по утрам, совместных завтраков… Черт, — на моих глазах наворачивались слезы. — Нет, я должна радоваться, все будет отлично. Будем ездить к друг другу в гости, звонить… Я буду думать о нем, всегда о нем… Что это со мной? Как сказал бы Даня: „Машинский, к чему эти слезы?“ Надо поговорить с Марко. Он меня успокоит…»

Я хотела пойти к своему любимому в комнату, но остановилась, потому что поняла, что он не сможет успокоить меня так, как это делал Даня. Я подумала о том, что скоро наша свадьба, все приготовления уже начаты, списки гостей составлены, платье почти сшито… вся эта приятная кутерьма обрушилась на меня, как снег на голову, и она же должна заставить забыть о том, кого мне сейчас не хватает, забыть о своей московской жизни и порадоваться за предстоящую новую итальянскую.

Приближался конец сентября. Я бросила все свои силы на осуществление мечты. Дни пролетали быстро. День «X» подкрадывался незаметно, вот-вот я услышу звон колоколов. Был понедельник. В среду должны были прилететь гости, в том числе мои родители и московские друзья. Я поехала в салон забирать платье.

Через полчаса я уже сидела в кресле, пила кофе и ждала, пока мне упакуют мое платье. Вертела в руках мобильный, пришло смс от Светы: «Маш, ну ты как? Я ужасно волнуюсь, представляешь, уговорила Макса купить костюм. Ой, он такой смешной в нем… А Даня заказал себе фрак, ну это я так, по секрету. Пока, целую…»

«Даня… Даня… — проносилось у меня в голове. — Даня заказал себе фрак… Даня…»

— Ваше платье, — сказала девушка, вынося мне огромный бесформенный пакет.

Это был единственный в Риме магазин, где продавщицы говорили по-русски, поэтому все будущие жены русского происхождения шили платья здесь — обычно к моменту свадьбы они еще плохо владели итальянским языком.

Я уставилась на него. «Разве это мое платье… разве это платье… платье? Мое платье? Зачем?»

— Извините, — сказала я и выбежала на улицу. Мне не хватало воздуха.

«Что я делаю, что я делаю… вернись, оно стоит целое состояние…» — проносилось у меня в голове. Но я уже не слушала свой разум.

Продавщица выбежала за мной на улицу, крича: «Синьора, синьора, ваше платье…»

А я кричала: «Такси, такси…»

Села в такси и сказала: «Aeroporto[2]…»

Через шесть часов я стояла и скреблась возле дверей своей еще квартиры на Трубниковском переулке. Дома никого не было. На мне была тонкая майка, бриджи и обручальное кольцо… В Москве было холодно. Дул сильный ветер, который через входную дверь проникал в подъезд. Мои руки покрылись мурашками. Присев на корточки, я рассматривала свое кольцо.

— Красивое кольцо, — услышала я знакомый голос.

Я подняла голову. Передо мной стоял он, мой Даня, смешной, совершенно не тот тип, который мне нравится, но он был таким родным.

— Ты заказал себе фрак?

— Да.

— Я не хочу, чтобы ты был во фраке…

— И поэтому ты сюда приехала? Все это можно было бы сказать по телефону.

— Я не хочу, чтобы ты был во фраке на моей свадьбе, я хочу… чтобы ты был в нем на нашей свадьбе.

Даня посмотрел на меня и улыбнулся. Он присел рядом, снял мое обручальное кольцо и сказал:

— Ну, красавица, ты лишила меня двух возможностей…

— Каких же?

— Ездить на распродажи…

Я посмотрела на него, я не понимала, правильно ли я поступила, что приехала сюда. «Он шутит, какие распродажи… я знаю, он шутит… Это в его манере, он обязательно скажет что-то главное…»

— И сделать тебе предложение первым.

«Он должен сказать, потому что я не знаю, может, не стоило… — думала я, — вдруг все еще можно исправить, мое платье… что… что он сказал… что он сейчас сказал…»