Читать книгу - "Легко ли быть одной? - Лиз Туччилло"

Весь этот процесс приготовления теста и его вымешивания неминуемо должен был к чему-то привести. И этим утром свами Сваруп подошел к Серене, взял ее за плечи и, оглянувшись по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не видит, поцеловал ее в губы. Серена обняла его за шею и пылко ответила на поцелуй. Теперь, когда глаза ее были закрыты, а тело в конце концов коснулось его тела, Серена увидела тот самый белый свет, о котором все столько говорили – свет единения, умиротворения и неземного счастья. Ну наконец-то.

Таким образом, Серена продолжала вставать в 4: 30 утра, но на блюде для алтаря теперь появлялись лишь горсточка изюма да несколько фиников. Свами Сварупанада и свами Дургананда в конце концов сообразили, чем еще можно занять свое время, и стали заниматься этим везде, где могли спрятаться от посторонних глаз: в кладовке для продуктов, возле печки, на цокольном этаже. Если учесть, что в свое время у Серены срывало крышу от нескольких прожаренных куриных крылышек под соусом, можете себе представить, что с ней творилось, когда она занималась сексом с мужчиной, в которого была по уши влюблена. В конце концов наступил такой момент, когда они уже не могли дожидаться утра и опрометчиво искали места для встреч также и днем. Когда свами Сваруп брал в Центре микроавтобус, чтобы съездить в Хантс-Пойнт за продуктами, ему, разумеется, была необходима помощь; так почему бы не попросить об этом свами Дургананду? Они давали волю запретной для свами любви также и там, в задней части микроавтобуса, стоящего на обочине возле какого-нибудь индустриального пустыря в Южном Бронксе. Возможно, для этого Серене было необходимо принять обет безбрачия, однако теперь она наконец-то обрела полноценную сексуальную жизнь. Сезон засухи на этой ниве официально закончился.

Тем временем в Рио

Когда бразильцы говорили о вечеринке в школе самбы, мне представлялся зал в школе танцев с зеркалами на стенах и балетными станками, где, наверное, развешаны какие-нибудь транспаранты, из чаш для пунша разливают пунш и есть инструкторы, которые учат новичков самбе. Оказалось – ничего подобного. Мы с Флавией, Аланом, Каролиной, Анной, Фредерико и Джорджией приехали на микроавтобусе в один из беднейших районов города под названием Эстасио, расположенный вдалеке от популярных туристических зон – районов Ипанема и Леблон. Припарковались мы возле массивного бетонного строения, похожего на ангар для самолетов, только выкрашенный в синий и белый цвета и покрытый великолепными граффити с изображением звезд и лучей света. На стене громадными белыми буквами – также в технике граффити – было написано название этой школы самбы: «G.R.E.S.^[46] Эстасио де Са». Внутрь потоком заходили люди, и мы в общей толпе присоединились к тому, что можно было бы описать как некую комбинацию грандиозных танцев в средней школе и масштабного праздника целого квартала. Помещение это было размером с футбольное поле. Все держали в руках пластиковые стаканы с пивом, а на полу уже валялись пустые банки и прочая тара. Мое сердце трепетало от возбуждения в предвкушении того, что я увижу нечто такое, чего большинству туристов не увидеть никогда.

Но это были пустяки по сравнению с тем, какой эффект на меня произвели барабаны. Как только мы вошли, я сразу поняла, что это был самый громкий, самый резонирующий звук, какой я слыхала в своей жизни; от него содрогалось здание, он врывался мне прямо в сердце. Человек сорок барабанщиков, расположившихся на приподнятых платформах, своим боем приводили толпу в неистовство.

По лестнице мы поднялись на небольшой VIP-балкончик, откуда открывался вид на всю эту картину. В дальнем конце ангара что-то бодро выкрикивали две певицы, стоящие на сцене. Это была уже не та толпа молодых людей, нарядившихся, чтобы провести вечер в городе, которых мы видели в Лапа. На мужчинах здесь были футболки, джинсы или шорты и кроссовки, а на женщинах – самые обтягивающие джинсы, какие я когда-либо на ком-либо видела, или юбки, настолько короткие, что мне невольно хотелось набросить на этих дам свой жакет, дабы прикрыть их наготу, а затем разогнать их по домам, оставив в наказание без ужина. Правду говорят, что у бразильянок самые потрясающие в мире попки, и сегодня вечером все это было выставлено напоказ во всей красе. Большинство людей танцевали самбу, разговаривали и пили пиво. Шатался в толпе и кто-то, одетый в красно-белые наряды. Я понятия не имела, что это за место, и не очень понимала, что мы тут делаем, но точно знала, что никогда бы этого не увидела, если бы не наша новая лучшая подруга Флавия.

– Я что-то не пойму, почему вы называете это школой самбы? – громко спросила я, перекрикивая барабаны.

– В каждом районе есть своя школа, где барабанят и танцуют самбу. Каждая такая школа выбирает песню, с которой она пойдет на карнавал, а там уже все соревнуются между собой.

– Получается, это что-то вроде сборных команд районов?

– Да, правильно. Это моя школа самбы. И через несколько минут она впервые представит песню, с которой будет выступать на карнавале. – Флавия посмотрела вниз на сплошную массу людей и вдруг улыбнулась. – Вон Марко!

Марко поднял голову, заметил Флавию и помахал ей рукой. Когда Флавия повернулась ко мне, на губах ее бродила глуповатая улыбка.

– Я не против того, чтобы он находился с нами, – сказала она, явно стараясь не выглядеть такой уж счастливой. Она подала Марко знак, чтобы он поднимался по лестнице. – Лучше я выйду и прослежу за тем, чтобы вышибалы пропустили его наверх.

Я посмотрела на барабанщиков и попыталась найти глазами Анну. Это была и ее школа самбы, и сегодня вечером она собиралась барабанить вместе с ними.

Песня умолкла, и вновь вступили барабаны, сначала медленно, словно чтобы сперва просто привлечь к себе внимание. Люди начали двигаться к центру зала; казалось, толпа заряжалась новой энергией. Фредерико обернулся к нам и сказал:

– Давайте спустимся на танцевальную площадку.

Джорджия, Фредерико, Алан и я стали сходить вниз по лестнице. Теперь уже барабаны работали на полную мощность, а собравшаяся толпа пульсировала и скакала в едином порыве.

Мы начали танцевать. Ну, точнее, Алан и Фредерико начали танцевать. Мы с Джорджией тоже вроде бы покрутились немного, изо всех сил стараясь раскачивать своими задницами, но самба – определенно не тот танец, который можно подделать. А потом парадом пошли танцоры. Их были десятки, и толпа разделилась, открыв для них широкий проход, чтобы они могли протанцевать по нему. На танцорах были «командные» костюмы – в белых и красных блестках. Сначала шли женщины в коротеньких красных юбочках и на ужасно высоких каблуках; они танцевали так быстро, а нижняя половина тела у них двигалась с такой скоростью, что казалось, будто они вибрируют в каком-то безумном сексуальном экстазе. Руки порхали по сторонам, ноги кружились в водовороте, а попки тряслись так быстро, что в принципе их при желании можно было бы использовать для эффективного взбивания сливок.

За молодыми яркими женщинами в крошечных юбках и топиках от бикини следовали маленькие старушки. Они тоже были одеты в красное и белое, однако их наряд состоял из юбок до колен, блузок с короткими рукавами и шляп. Старушки шли в ряд, образуя обрамление вокруг молодых женщин, или, точнее, защитный периметр против волков, которые могли ворваться внутрь, чтобы полакомиться этими красотками.