Читать книгу - "Невеста из Калькутты - Сьюзен Грейс"

Джеймс понял нежелание Джариты уступать свои обязанности кому-то другому и спокойно ответил:

– В случае чего это сделает мой первый помощник. Кроме того, я не думаю, что мне грозит эта лихорадка. Ведь я был в госпитале вместе с Рэнди как раз в тот день, когда от нее умерли та женщина и ее ребенок. Кроме того, у меня на борту есть врач, возможно, он сумеет помочь нам.

– Не нужно врача, господин, – покачала головой Джарита. – Мой Абу учился у лучших лекарей в Мисоре, и, когда он проснется, я спрошу его, чем лечится эта болезнь.

– Если вы с Абу скажете, что я должен делать, я обещаю выполнить все, что нужно. Вот увидишь, Джарита, я сумею поднять твою госпожу на ноги.

Служанка посмотрела на лежащую в постели Рэнди, смахнула с глаз слезу и протянула Джеймсу кувшин и полотенца.

– Сначала ее нужно обмыть, это может сбить жар. Сделайте это, господин, а я тем временем разбужу Абу и заварю те травы, которые он укажет. Будем вместе сражаться за жизнь нашей девочки.

Дверь каюты закрылась за Джаритой, и Джеймс, намочив полотенце, снова подошел к постели. Рэнди казалась спящей. Он присел на край кровати и принялся осторожно вытирать лоб девушки мокрым полотенцем. Рэнди тут же раскрыла глаза и сказала свистящим шепотом:

– Это опасно. И для тебя тоже. Уходи. Спасайся.

Джеймс улыбнулся в ответ и быстро поцеловал Рэнди в щеку.

– Я никуда не уйду, милая. Ты моя жена, и я останусь с тобой, что бы ни случилось.

Рэнди покачала головой, борясь с желанием опустить отяжелевшие веки.

– Не настоящая жена. Не та, из-за которой нужно рисковать жизнью.

– Несмотря ни на что, ты моя жена. И я с радостью позабочусь о тебе.

Внезапно Рэнди обмякла, вздохнула и прошептала, закрывая глаза:

– Какой прекрасный сон… это, наверное, от жара.

Джеймс поцеловал ее в лоб и принялся протирать щеки Рэнди мокрым полотенцем.

– Это не сон, любимая, – негромко сказал он. – Поправляйся скорей, и ты увидишь, что явь иногда бывает прекрасней любого сна.

Целую неделю Рэнди провела в лихорадке, то приходя в себя, то вновь теряя сознание. Ее тело то вспыхивало от жара, то покрывалось холодным потом, то вдруг начинало сотрясаться от приступов сильного кашля. В бреду она часто кричала от боли, а иногда даже молила бога, чтобы он прекратил ее страдания – раз и навсегда.

И все это время Джеймс не отходил от ее постели.

Всем остальным вход в каюту был строго-настрого запрещен, а свежую воду, белье и еду несколько раз в день приносил юнга Гарри и оставлял все это под дверью. Джеймс поил Рэнди травами, которые прислал Абу, и ухаживал за ней, не отходя от больной ни на шаг.

В душе он был даже рад тому, что Рэнди не приходит в сознание полностью, – он понимал, как стесненно чувствовала бы она себя, зная о том, что Джеймс не только видит обнаженным все ее тело, но и следит за его естественными отправлениями.

Кроме того, день за днем Джеймсу открывались все новые и новые стороны характера Рэнди, скрытые ранее от него. Впадая в беспамятство, Рэнди зачастую начинала говорить вслух. В это время Джеймс мог задавать ей вопросы, и она отвечала на них. Правда, точнее будет сказать, что говорила в эти минуты с Джеймсом не сама Рэнди, а ее подсознание. Он много узнал о своей жене, понял, как переживает она потерю отца и матери, как опасается того, что ждет ее в Англии. Но самым неожиданным для Джеймса оказалось то, что Рэнди ужасно ревнует его к Диане.

Вечером на седьмой день болезни он поил Рэнди отваром, придерживая ее голову, когда глаза девушки раскрылись и она уставилась на портрет, висевший прямо перед ней на противоположной стене.

– Надо сказать Ксавьеру, чтобы он выбросил отсюда этот проклятый портрет, – сказала она неожиданно.

Голос у нее был слабым, едва слышным, но Джеймс все разобрал и спросил, сгорая от любопытства:

– Почему Ксавьер должен выбросить этот портрет? И что он должен с ним сделать?

– Повесить в клетке Зидры.

– Зидра хочет, чтобы у нее в клетке висела картина?

– Не Зидра, а Джеймс, – слабо покачала головой Рэнди и вновь закрыла глаза. – Пусть спит в ее клетке и любуется на этот портрет. А я не хочу видеть перед собой лицо этой женщины.

– А ты знаешь, кто эта женщина?

– Диана, – прошептала Рэнди, приваливаясь к плечу Джеймса. – Женщина, которую Джеймс любит по-настоящему.

Джеймс отставил чашку в сторону и поправил прядь волос, упавшую на лоб Рэнди.

– Дорогая, ты говоришь об этом с такой грустью. А почему, собственно, Джеймс не должен любить Диану?

– Он мой муж. Джеймс должен любить меня, а не ее.

– Ты хочешь, чтобы твой муж любил тебя, Рэнди?

– Конечно, хочу, – вздохнула Рэнди, – но куда мне состязаться с Дианой? В ее честь он даже назвал свое судно.

Джеймс удивленно покачал головой. Он не мог понять, почему Рэнди ревнует его к его сестре. И только тут он сообразил, что до сих пор ничего не рассказал ей о Диане. И не только о ней. Он вдруг с удивлением обнаружил, что за все это время так и не удосужился рассказать своей жене о себе, о семье, о планах на будущее. Это было большим упущением, и Джеймс поклялся исправить его в самом ближайшем будущем.

И он, не чувствуя за собой вины за то, что вторгается в мысли Рэнди, затуманенные болезнью, спросил:

– Ты любишь Джеймса, Рэнди?

Она коротко закашлялась и ответила:

– Я люблю его всем сердцем, но он никогда не должен об этом узнать. Это должно остаться тайной.

– А почему это должно остаться тайной? Ведь Джеймс твой муж. Может быть, ему нужно доказать, что он тоже тебя любит?

– Он женился на мне не по любви, а из чувства долга. В прошлом Джеймс был сильно ранен женщиной, и с тех пор он не хочет жениться. Но я не стану завлекать его в ловушку и ловить на слове, как она.

Джеймсу стоило большого труда не дать своему гневу прорваться наружу. Единственным, кто мог рассказать Рэнди о Кэролайн Сатклифф, был Стивен.

«Ну, погоди, дай мне только добраться до тебя, дружок!» – подумал Джеймс.

Рэнди притронулась ладонью к груди Джеймса и сказала:

– Не переживай. Я не знаю ее имени, но ненавижу ее не меньше, чем ты. За то, что она сотворила с Джеймсом, ее убить мало!

Слова Рэнди чудесным образом успокоили Джеймса, и он спросил с улыбкой:

– Кто тебе рассказал про ту женщину?

– Никто. Когда Джеймс возбужден, мне передаются его чувства. Такую сердечную боль может вызвать только предательство. Только ничего не говори самому Джеймсу. Я ничего не могу с собой поделать, но ему было бы очень неприятно знать, что кто-то способен заглянуть ему в душу.