Читать книгу - "Званый ужин - Анна Дэвис"

— Что ты делаешь?

Клэрри не выносила, когда ей мешали. Раздосадованная, она нехотя подняла голову. Так и есть, досужий зритель. Узкое лицо, блестящие глаза, козлиная бородка.

— Рисую. А на что похоже?

— А почему на полу?

Клэрри предпочла не услышать.

— Отойди. Закрываешь.

Парень опешил, замялся.

— Извини. — Он присел рядом с ней на корточки. — Я не буду мешать, только перейди в кафе. На полу сидеть не разрешается. Запрещено, понимаешь?

Клэрри смотрела на него сквозь прищур. Лицо — сплошь вертикальные линии. Горизонтальных, похоже, ни одной.

— Как тебя зовут?

— Меня?

— Да.

Он дернул плечом.

— Моррис. Прости, но тебе все-таки придется пересесть.

Клэрри была озадачена:

— Разве это не Центр искусства?

Он улыбнулся. (Первая горизонталь за все время.)

— Да, конечно…

— То есть — для искусства. Чтобы делать искусство, — настаивала Клэрри.

— Вообще-то больше для того, чтобы смотреть на искусство, — виновато возразил он.

— Правда? Только чтобы смотреть? Не делать?

Он опустил ладонь на ее плечо. На левое. Клэрри была приятна твердая сила этой ладони.

— Послушай, я здесь подрабатываю. Я должен выполнять свою работу.

Где-то она его видела. Точно, видела.

— Ты учишься в колледже искусств?

— Да. — Он убрал руку. — А тебя как зовут?

— Смешные там все, в этом колледже, — сказала Клэрри. — Тоже не любят, когда я на полу сижу. Я — Клэрри.

— Красные картины — твои? — спросил Моррис. — Большие такие?

— Мои.

Он вовсю ухмылялся. Клэрри видела его зубы — небольшие, острые.

— Диковатые немножко.

— Да, — согласилась Клэрри. — Сидят на полу когда вздумается.

Он хохотнул.

— Смешная! — И попробовал заглянуть в эскизный блокнот Клэрри, но она живо прижала его к груди. — Да ладно тебе! Дай взглянуть.

— Нет. — Клэрри слилась с блокнотом. — Это личное.

— Ну и на здоровье, — фыркнул он. Обиделся. Отгородился от нее, словно дверцу захлопнул.

Клэрри вдруг захотелось, чтобы дверца открылась.

— Хорошо. Только быстро. — И она дрожащими руками оторвала блокнот от себя.

— Моррис! — донесся издалека мужской голос. — Моррис, ты где? Помоги!

— Нужно идти. — Он выпрямился, отряхнулся. — Дуг Уиттем выставку устраивает, а я у него в помощниках. Он меня не выносит. Будет к чему придраться — в два счета вышвырнет.

Клэрри вздохнула, наблюдая, как он опять превращается в сплошную вертикаль.

— Держу пари, у тебя линия спины красивая, — сказала она. — И задницы. Хочу потрогать. Хочу нарисовать.

Клэрри издала громкий хлюп и осторожно приложила край скатерти к губам — или тому, что от них осталось. Скатерть мгновенно пропиталась красным. Поразительно, сколько из нее вытекает крови, подумала Клэрри. Машина по производству красных потоков… хотя и не сравнить с потоками красного в ванне… от Морриса. Клэрри попробовала выговорить «красное» вслух — вышло «уввашш».

Любопытнее всего то, что происходит с левой стороной ее лица. Клэрри потрогала пальцем — щека раздулась, круглая, как живот беременной. И с каждой секундой все увеличивается. Кожа натянулась как на барабане. Наверное, когда опухоль спадет, останутся растяжки. Внутри же творилось и вовсе несуразное. Каша. Океан густой жидкости, нескончаемой струйкой рвущейся наружу и пропитывающей скатерть. Вторая струйка заливала горло Клэрри, и та хлюпала, чмокала, булькала. Попытки исследовать внутреннюю сторону щеки языком (сколько зубов осталось?) ни к чему не привели — язык превратился в гигантский, ни на что не годный кусок поролона. Клэрри перестала и пытаться. Хорошо хоть, болит не сильно. Должно быть, боль придет к утру.

— Меня никто до сих пор не бил, — сообщила она Пластилину, когда он оказался рядом.

Фраза, правда, прозвучала иначе: «Ия ио во ших ой и уий».

— Вот, возьми. — Он протянул ей пакет с кубиками льда и опустился рядом на ступеньку — с очевидным усилием, пыхтя и отдуваясь. На лице Пластилина была написана тревога. И злость, но злился он не на Клэрри. Она это чувствовала. — Приложи к лицу, — добавил Пластилин, когда Клэрри принялась играть с пакетом, теребя кубики под тонкой пленкой.

Клэрри послушно прижала лед к левой щеке. Моргнула от холода.

— Позор, вот что это такое, — сказал Пластилин, Клэрри не поняла, к кому обращается — к ней или к себе. — Что бы ни случилось… Держи, Клэрри, не убирай! После драки, конечно, кулаками не машут, прошу прощения за каламбур, но все же надо как-то снять эту опухоль.

— Что бы ни случилось?.. — подсказала Клэрри. (Уо уы и шушиош?)

— А? Ах да. Я хотел сказать, мужчина не имеет права бить женщину, что бы ни случилось.

— Непростительно, — пробормотала Клэрри.

— Обстоятельства, конечно, необычные. Алекс себя не помнил, это понятно, и все равно. Мужчина не должен бить женщину.

Они помолчали. Клэрри слушала песню ветра в ветвях деревьев.

— Что мне делать? — вырвалось у нее прежде, чем она сама поняла свой вопрос. (Уо иэ эваш?)

— Не знаю, детка, — сочувственно ответил Пластилин. — Тебе здорово досталось, верно?

Клэрри сглотнула.

— Моррис был моей жизнью, — сказала она просто.

— Да, конечно. Он ведь твой муж… был. — Пластилин чуть дернулся, меняя позу — сидеть на бетонной ступени было холодно и жестко.

— Алекс поможет мне, — тихо шепнула Клэрри.

Пластилин вздохнул.

— Я бы на это не рассчитывал, детка. У него своих проблем хватает.

— Алекс поможет мне, — повторила Клэрри.