Читать книгу - "Последние штрихи - Эстер Браун"

Ароматизированный блеск для губ — это не очень элегантно.

До того как во вторник походкой профессионального консультанта переступить порог Академии (в правильном костюме и стильной блузке «от Лив», с которой пришлось срезать бирку), я сделала кое-что, запланированное на начало недели, то есть заглянула к Кэтлин и Нэнси позавтракать.

В десять минут девятого я постучалась в их домик, и Нэнси радостно меня впустила.

— Угадай, кто пришел? — крикнула она на кухню Кэтлин.

— Если опять Хариссон Форд, скажи, чтоб убирался… — донесся голос Кэтлин.

— Нет, это Бетси! — Нэнси за долгие годы приучилась не реагировать на ее сарказм. — Давай-ка проходи, мы тут сообразили кое-что поесть, чтобы тебе как следует подзаправиться на весь день. — С этими словами она провела меня на кухню.

Если бы кто-нибудь увидел это «кое-что», то подумал бы, что бедная Кэтлин тронулась умом и наготовила еды на сборную Англии по крикету. На огромной жаровне шипел толстенный омлет с беконом и кумберлендскими сосисками. Кроме того, на столе стояли объемистый чайник, таких же размеров кофейник и кувшин с апельсиновым соком.

— Я же просила вас не увлекаться…

— Ты о чем? Я просто положила одно лишнее яйцо, — повернулась от плиты Кэтлин — она поджаривала хлеб. — «Ешь завтрак, как король, а ужин, как нищий» — это еще Уинстон Черчилль завещал.

Конечно, я сильно подозревала, что сам Уинстон Черчилль ел по-королевски в любое время суток, но против одуряющего запаха старой доброй Англии мне было нечего возразить.

— Давай-ка заправляйся как следует, Бетси, — строго велела Нэнси, наливая мне чаю. — Одна кожа да кости остались с тех пор, как ты переехала в свою Шотландию. Надо тебя откармливать.

Ну, это было, прямо скажем, преувеличение, однако я с удовольствием наполнила тарелку поджаристым омлетом, посыпала его перчиком и добавила столько сливочного масла, сколько обычно не съедаю и за неделю.

После беглого обсуждения событий «у соседей» (из серии «Что-то давненько я не видела здесь полиции — неужто русская продала машину?») я постаралась деликатно увести разговор от преимущества тостов перед трехразовым питанием и направить его в русло главной причины своего визита.

— Мои вещи по-прежнему наверху? — спросила я Нэнси. — Надо бы просмотреть старые тетрадки.

— Все осталось так же, как было до твоего отъезда, зайка, — преданно сказала она. — Мы ничего не трогали.

— Разве что немного прибрались… — Кэтлин посмотрела чуть менее лучезарным взглядом. — Напрасно Нэнси учила тебя, что каждая вещь должна иметь свое место, и…

— Теперь я сама стала образцовой хозяйкой, — заявила я, складывая вилку и нож на пустую тарелку. — И обучаю Лив. Она у меня идеальная жертва: ни единой премудрости из моего арсенала не знает. Даже утюгом пользоваться не умеет.

— Вот уж работа так работа, — вздохнула Кэтлин.

— Бог в помощь, — добавила Нэнси.

— Вот для этого мне и понадобились старые записи, — пояснила я.

На самом деле, подключив свои тетради к реальным урокам, которые я преподавала Лив, я рассчитывала быстренько сколотить программу обучения в Академии. Затем я собиралась перевести ее на профессиональный жаргон и набрать на компьютере. А уж после этого отдать мисс Торн на утверждение.

— Не соблазнишься еще одним кусочком бекона? — спросила Кэтлин, приблизив ко мне тарелку на небезопасное расстояние.

— Нет, — сказала я и поспешно вышла из-за стола, потому что желудок настойчиво нашептывал «давай, давай». — Мне уже пора, а я еще должна забежать наверх. Столько дел сегодня…

— Тогда приготовлю тебе сэндвичи! — крикнула Кэтлин так, чтобы я услышала на лестнице. — Съедите вместе с этим симпатичным юношей-казначеем. Держу пари, от рулета с яйцом он не откажется.

Я осторожно поднялась по ступенькам, стараясь не задеть висящие тут и там картинки и детские фотографии в рамках, и очень быстро оказалась в своей крохотной комнатке.

Нэнси была права: там все осталось нетронутым и выглядело точно так же, как когда-то при мне. Даже ленты для волос на туалетном столике и вырезки из журналов с портретами знаменитых рыжих, которыми я старательно обклеивала свой шкаф изнутри: Ферджи, Молли Рингуолд, Рита Хейворт[38](совсем прошлый век)… Чувствуя себя незваным гостем, я влезла в шкаф по самые уши и, путаясь в зимних пальто и юбках, принялась искать обувную коробку, в которой хранила свои «сокровища».

Наконец удалось нащупать нечто похожее по форме, правда, большего размера. Когда я вытащила находку на свет и разглядела, то едва не лишилась чувств!

Это была… старая коробка из-под мармеладных долек Куперса.

Я почувствовала, что еще секунда — и у меня остановится сердце. Та самая мармеладная коробка, про которую Нэнси всякий раз, когда я спрашивала, говорила, что ее давно выкинули из соображений гигиены.

Сдерживая слезы, я подняла ее и рассмотрела со всех сторон, стараясь не упустить ни единой детали. Ведь я видела ее в первый раз. Это в нее кто-то меня положил, а потом ушел…

Теперь, когда коробка была у меня в руках, разом всплыли детские размышления по поводу того, как все происходило. Например, куда балерина умудрилась деть целую гору мармелада? Где она вообще взяла эту коробку? Ведь мармелад в таких количествах могла заказывать только кухня Академии…

Была еще версия Фрэнни, будто мармеладные дольки Куперса стали заказывать уже после того, как нашли коробку, — как бы в мою честь. Однако с некоторых пор появились основания думать, что Фрэнни говорила так с целью меня порадовать. Скорее всего, в «Филлиморе» заказывали дольки и раньше. И весьма вероятно, что коробка происходила как раз с академической кухни. Значит, моя мамочка училась в пансионе, ведь посторонние на территорию не допускались. О том же косвенно говорил и факт присутствия на коробке королевского герба: наверняка мисс Торн оставила бы именно такие рекомендации для размещения нежелательных младенцев.

С другой стороны, коробка могла быть найдена и возле мусорных баков на задворках любой улицы. Или взята из отеля, где она работала. В Мейфэре полно отелей, в отелях полно горничных. И дам сомнительного поведения, проживающих в апартаментах…