Читать книгу - "Капкан для медведя - Любовь Трофимова"

– Лен, выходи за меня замуж, – попросил заметно охрипшим голосом, а я повисла у него на шее, разрыдавшись уже от счастья.

– А как же твоя любовь к пышкам? – поинтересовалась вкрадчиво и, отстранившись, замерла в ожидании ответа.

– Это устаревшая информация. Я люблю тебя, моя булочка. Люблю и никому не отдам.

ЭПИЛОГ

Потап

Реветь в три ручья, несмотря на грозный вид и внушительные габариты?.. Ну, собственно, умею, практикую. И каждому мужику, каким бы мужественным он себя ни мнил и ни транслировал, искренне желаю пережить такие же всепоглощающие эмоции.

Когда впервые держишь на руках орущий комок, созданный в любви с женщиной, которую ждал всю жизнь, не стыдно и слезу пустить. И по хрен, что на меня, раскисшего и поплывшего от умиления, пялится ухмыляющаяся бригада медперсонала. Уверен, они и не такое видели…

Моя Ленка молодец, хоть и упёртая стала, как… а даже и сравнить-то не с кем. Моя уникальная. Сказала, что рожать будет сама, и хоть ты ей по лбу тресни. Никого слушать не стала. Ни предупреждения врачей о том, что сынок крупноват, ни моё ворчание не возымели должного эффекта.

Может, и пожалела… Пока вытуживала нашего богатыря, измучилась знатно. И я вместе с ней. На родах присутствовать не планировал, но при очередной перепалке пригрозил, что пойду туда, если она не согласится на кесарево. Дебил, прости господи.

Жёнушка будто этого и ждала. Расплылась в хитрющей улыбке и заверила, что своего решения не поменяет, даже если я сам приму ребёнка. Манипуляторша…

Вот кто меня за язык тянул?.. И ведь пошёл на роды, стараясь не подавать вида, что боюсь до усрачки. Ленка стонала и тужилась, а я ловил себя на мысли, что пыхчу ей в поддержку как паровоз. Переживал за мою малышку. Маленькую, пухлую и вредную девчонку.

Сам виноват…

После запоминающегося предложения сразу же забрал ее и жестко разграничил влияние её родителей на нашу жизнь. Пришлось аккуратно провести беседу с ними и хорошенько вправить мозги моей Ленуське.

Пусть и со скрипом, но постепенно доказал ей опытным путём, что любить её можно не за что-то, а просто потому, что она уникальна. Извиняться должна уметь не только она, но и те, кто пытался самоутверждаться за её счёт. Испытывать чувство вины – это нормально, но зацикливаться на этом, не пытаясь решить проблему, бесполезно.

Поженились мы уже через месяц, и первые полгода Лена продолжала работать моей помощницей. Сама захотела, а я не стал спорить, чтобы поддержать её решение и не давить. Прессинга ей и до меня хватило…

Не скажу, что испытывал дикий восторг, наблюдая, как жена в очередной раз пытается доказать окружающим свою профессиональную значимость, но воспринял этот период вполне спокойно. Просто постарался оформить ей декретный отпуск как можно скорее.

А потом она и сама всё поняла. Как только узнали, что ждём пополнение, мне не пришлось включать строгого мужа и ставить какие-либо условия. Лена наконец-то расслабилась и отпустила ситуацию. Стала спокойной, уверенной и не в меру упёртой. Научилась отстаивать свою позицию и не вестись на провокацию, шантаж или скрытую агрессию.

Жена наслаждалась своей беременностью, а я наслаждался женой. Напрочь забыв про загоны по поводу веса, Лена немного поправилась, окончательно подтвердив освобождение от мнения других людей. Даже самых близких…

Парочка тараканов иногда пробегала в её хорошенькой головке, но теперь я был уверен, что Лена не вытравила их полностью не из-за собственных загонов, а просто потому, что иногда ей требовалась порция поддержки и любви, недополученная ранее.

Вот и сейчас… В первый же вечер после выписки, когда я только проводил… вернее, выпроводил любящую, но слишком навязчивую родню и, приглушив свет, любовался своей маленькой семьёй, Лена решила напроситься на парочку комплементов.

– Толстая я стала, – прошептала жена, наблюдая, как сын сосёт грудь. Улыбнулась и, устало вздохнув, намекнула: – Встретишь какую-нибудь фифу и разлюбишь меня.

– Не дождёшься, – прорычал, подползая ближе и, чмокнув маленькую розовую пятку сына, напомнил: – Забыла, что план на ближайшие пять лет ещё не выполнен? Ещё двоих, как минимум.

– Стас, я ещё так-то поработать планировала, – фыркнув, закапризничала Лена.

С того момента, как она стала Потаповой, принципиально называла меня только по имени. Сначала невольно нервничал, а потом понял, что она тоже пытается вернуть мне меня, и помогает обрести уверенность и спокойствие.

Рассказать о травмах прошлого пришлось, ведь я сам поставил условие, что все вопросы и проблемы мы будем решать совместно. Ничего не скрывая и не боясь осуждения. Вот и подал пример, поделившись давно забытыми мелочами, всё ещё подсознательно влияющими на мою жизнь.

– Поработаешь, – проурчал, поглаживая её по бедру, и, кивнув на сына, затихшего на груди, перечислил: – Будешь повышена до мамы трёх малышей. Штат подчинённых у тебя уже есть, если надо, найму ещё.

– Уборщицу и няню? – надув губы, заворчала жена.

– Кого попросишь, того и найму, – проигнорировав её недовольство, пообещал я и, привстав, забрал сына.

Осторожно покачал, с гордостью разглядывая маленькую копию себя, и, уложив сопящее сокровище в кроватку, вернулся к Лене. Откинул одеяло, удобно устроился спиной на подушках и, распахнув объятия, поманил любимую к себе на грудь.

Улыбнувшись, Лена устроилась под боком и, положив голову мне на грудь, начала водить пальчиком по кубикам пресса. Вот чертовка… Знает же, что это запрещённый приём, а учитывая, что прикасаться мне к ней пока нельзя, ещё и обезоруживающий.

– Ленусь, – пытаясь казаться серьёзным, позвал я и, погладив её по спине, начал перебирать рассыпавшиеся по плечам локоны, расслабляя жену ответной лаской.

– М-м? – мурлыкнула она томно.

– Ты же не хочешь пропустить самые важные моменты жизни нашего сына? Вернее, наших детей?.. Первые зубы, первые шаги, первое слово…

– Нет, – ответила она, даже не задумываясь. Но, осознав мой посыл, замерла и, приподняв голову, посмотрела мне в глаза, пробормотав: – Не хочу. Помню, как в детстве мне не хватало родителей, а они…

– И им тоже, – поддержал я, и, не желая ворошить неприятную тему, подытожил: – Уверен, чувство вины их преследовало долго. Отсюда нездоровая гиперопека и тотальный контроль.

– Не хочу так, – поморщилась Лена.

– И-и? – поторопил я.

– Ты прав. Ну её – работу эту. Не очень-то и хотелось.

– Больше вредничала, – проурчал я с упрёком.

Понимая, что её приём рассекретили, жена прицыкнула языком и, уткнувшись носом мне в шею, протяжно вздохнула. Чувствовал, что недоговаривает что-то важное, но давить