Читать книгу - "Мне больно от твоей любви - Ксения Савина"

не думала. И да, я не имею права задавать подобные вопросы, но все же я тебе его задаю. И будь так добра ответить. -Думая об этой Лене и о его возможных девчонках, с которыми он проводит время, мне захотелось его побольнее задеть, показать, что я тоже могу кому-то нравиться.

- Какое тебе дело, кто он мне?  Может, Ромка мой парень! Тебе то что из этого?

- Парень? – Он смеётся. - И когда же он у тебя успел появиться, если ты ни разу до меня не целовалась?

- А он всегда был. Просто до недавнего времени у нас были чисто платонические отношения.

 -Он ведь старше тебя, я заметил. Сомневаюсь, что парень в его возрасте способен заниматься воздержанием.

- А у нас с ним свободные отношения. Мы живем в разных городах, поэтому я даю ему полную свободу действий, пока сама не созрею до чего-то большего.  Так что я не против, что бы он набирался опыта. Представь себе, не всем парням важен секс в отношениях, куда важнее связь между вами. – В любом случае, это не твое дело!

-Ошибаешься. Еще как мое.

- Отпусти меня, Грачевский, я на урок опоздаю. У меня в отличие от некоторых, нет справки с освобождением.

- Неа… - Он смотрит на меня толи с ненавистью, толи с призрением, а затем больно впивается в мои губы поцелуем, навалившись на меня всем своим телом. Глеб не просто целует меня, он словно наказывает этим поцелуем, делая это с напором, обнажая свои зубы, подавляя мое сопротивление, хотя сопротивляюсь я скорее для вида. Он вкладывает в поцелуй всю свою злость и, возможно даже ревность. В какой-то момент я начинаю чувствовать металлический привкус во рту. Должно быть, это сочиться кровь из его разбитой губы. Глеб немного ослабляет свой напор, когда чувствует, что я начинаю отвечать на поцелуй. Я понимаю, что должна его оттолкнуть от себя, что не должна отвечать ему на поцелуй, но этот парень явно имеет надомной власть. Его руки до боли сжимают мои бедра, а мои бессловесно пробираются под его футболку, позволяя почувствовать моим холодным пальцам тепло его кожи. Его губы подбираются к моей шее.  -Вот скажи мне, Юлька, почему рядом с тобой я не контролирую себя? Почему рядом с тобой я забываю обо всем, а? О своих принципах, о данном мной слове. Нет. Так нельзя. - Он отстраняется так резко, что я начинаю чувствовать пустоту без тепла его тела, а на его лице появляется «холодная маска» в одно мгновенье превращая парня в совсем другого Глеба.

- Это был прощальный мой тебе подарок, детка. Так для твоего опыта. Порадуешь потом своего парня. Больше этого не повториться. Он еще раз с силой прижимается к моим губам в тот момент, когда в открытой двери появляется Наташка.

-Юль…  - Наташка замирает от увиденной сцены в двоенном проёме, а Глеб, словно не замечая ее, говорит: «Что это был дополнительный бонус» направляется к выходу. Поравнявшись с Наташей слегка дергает ее за косичку.

- Привет, рыжая. Только попробуй хоть кому-то сказать о том, что ты сейчас здесь видела. Накажу. Ты меня знаешь. – Он выходит, громко хлопнув дверью. А я так и стою, чувствуя, как по щекам скатываться горячие слезы.

Глава 19. Разочарованию - нет предела

Юля.

- Юль, мне же сейчас не показалось. Вы с ним целовались? – Я скатываюсь по стене, закрывая лицо руками и тихо плачу.

Ко мне тут же бросается Наташка, присаживаясь возле меня на корточки и приобнимая за плечи.

- Юлька, ну ты чего? Ревешь, что ли? Что этот гад с тобой сделал? – Голос подруги взволнован.

- Ничего, все нормально. – Я всхлипываю.

- Да ничего не нормально, я же вижу. Расскажи, что случилось?

- Наташ, пожалуйста, я обязательно тебе все расскажу, только не сейчас, хорошо? И прошу тебя, не говори близнецам, ладно? – Я обтираю слезы, стараюсь взять себя в руки, но у меня это плохо получается.  Уж сильно много эмоций я пережила за последние дни.

- Слушай, Юлька, давай скажем физруку, что ты ногу подвернула, ты же все равно вся в слезах, и свалим с физры. А я скажу ему, что сопровожу тебя до медпункта. Хорошо? – Я киваю в знак согласия. На урок идти совсем не хочется.

 Не знаю, возможно, это злая шутка судьбы, но имитировать подвернутую ногу мне не приходиться, потому что в темноте у выхода из раздевалки я об что-то запинаюсь, подворачиваю ногу, лечу на четвереньки, в кровь разбивая одно колено и больно ударяясь руками об кафель. Перепуганная Наташка на ощупь включает свет, подбегает ко мне и помогает подняться на ноги. Я смотрю на нее, и мне вдруг становиться смешно. «Ну что накликала на себя? Хотела свалить с урока, а теперь и врать не придётся». Я начинаю смеяться, а она смотрит на меня, как на ненормальную.

- Никитина. У тебя что, истерика? Или биополярочка началась?  – Она заглядывает мне в глаза. - У нее кровь с ноги бежит, а она ржет, как ненормальная.

- Наташ, да ты сама посуди, теперь нам даже врать не придётся, чтобы с урока свалить. – Подруга тоже прыскает от смеха.

- Ну да. Ладно, Никитина, прем в медпункт, пока ты кровью тут все не залила.

Нога болит ужасно. Наступать на подвернутую ногу практически невозможно. Приходиться опереться на Наташку. Мы выходим в спорт зал урок давно начался, девчонки занимаются растяжкой, а парни играют класс на класс в баскетбол. Мы останавливаемся у входа, мне приходиться опереться на стену, пока подруга бежит к учителю, чтобы объяснить ситуацию. Физрук оборачивается на меня, кивает и что-то говорит Наташке. Я чувствую на себе чей-то взгляд, поворачиваюсь на него и вижу Глеба. Он сидит на скамейке в самом углу зала, смотрит на меня в упор. Возможно мне только кажется, но я читаю в его взгляде беспокойство. Затем встает и направляться в мою сторону, но, заметив подбежавшего ко мне Марка, останавливается.

- Что случилось, Юль?

- Упала, подвернула ногу. – Он опускается на корточки, аккуратно обхватывая мою ногу, которая уже успела опухнуть в районе голени, там, где я ее подвернула. Марк прощупывает то место пальцами, заставляя поморщиться от боли и вскрикнуть.

- Плохо дело. Похоже здесь рентген нужен. – К нам подходит