Читать книгу - "Пип-шоу - Изабелла Старлинг"

Бебе завладела мной, и я перестал бороться с этим.

Больше не было смысла отрицать ее электризующее воздействие на меня. Я видел, это отражение в ее глазах.

— Я бы очень, очень хотела поцеловать тебя прямо сейчас, — сказала Бебе, улыбаясь мне.

И тут я понял, в какое положение ее поставил. Ее тело под моим, запястья прижаты моими сильными пальцами. Она была в ловушке, в плену. И я не мог насытиться зрелищем того, как Бебе Холл теряет контроль над собой. Это было похоже на знаменательное событие.

— Вот только мне кажется, что ты можешь убить меня, если я это сделаю, — продолжила Бебе, и я усмехнулся, глядя на ее опасно близкое лицо. — Я права?

— Возможно, — ответил я, мой голос был грубым.

Бебе прикусила нижнюю губу, проводя по ней зубами. То, как она сводила меня с ума, было настолько сильным, что я знал, что не смогу долго сдерживаться. Мне нужно было почувствовать вкус этого великолепного рта.

Почему я сдерживался? Почему не позволял себе сделать это? Я уже целовал столько девушек, трахал женщин, чьи имена и лица я забыл сразу же, как только они вышли за порог моего дома. Но по какой-то причине я не мог заставить себя сделать это с Бебе. Бебе. Я никогда не смог бы отпустить ее так, как отпускал других девушек. Я бы цеплялся за нее, и ей бы это надоело через несколько недель. Она отбросит меня в сторону, и я останусь сломленным и еще более озлобленным, чем прежде.

Поэтому именно самосохранение удержало меня от последнего, рокового шага. Сдерживаться было тяжело, но я должен был это сделать.

— Как я могу убедить тебя? — Спросила Бебе с лукавой улыбкой. — Я знаю, что ты действительно хочешь этого.

— Правда? — спросил я, опустив голову и смеясь, осознав, какой ошибкой это было, когда я уловил запах ее шеи.

Это были духи, смешанные со сладким ароматом ее кожи, таким ошеломляющим, что мне захотелось согнуться пополам и заплакать о том, чего у меня никогда не будет.

— Майлз, — сказала она, голос был едва громче шепота. — Майлз, поцелуй меня. Ты должен поцеловать меня. Я так долго ждала этого…

Я перестал пялиться на впадинку у нее на шее и поднял глаза на нее, совершив чудовищную ошибку. Теперь я едва мог бороться с инстинктом и приливом адреналина, проходящими через мое тело, которые говорили мне сделать это. Поддаться. Использовать свой шанс. Попробовать ее на вкус. Взять ее. Иметь ее. Навсегда.

Если бы это было так просто.

— Пожалуйста, — голос Бебе был гортанным, хрипловатым.

Это чертовски заводило меня.

— Пожалуйста, Майлз. Это все, чего я хочу. Я просто хочу чувствовать твои губы на своих. Просто мечтаю чувствовать твое дыхание на моих губах. Мне просто очень, очень нужно почувствовать твой вкус. Почувствовать твой язык. Позволить тебе обладать мной. Пожалуйста, Майлз. Пожалуйста.

Ее глаза горели, рот едва двигался, слова произносились медленно, мягко.

— Пожалуйста, — взмолилась Бебе в последний раз, и я наклонился и прижался губами к ее губам, вот так просто.

Сладость, такая всепоглощающая сладость. Она взяла верх, борясь с горьким привкусом паники во рту и побеждая. Я пробовал ее на вкус, как одержимый, как будто я никогда ни по чему не был так голоден, как по этому, ох, такому сладкому рту. Мне никогда не будет достаточно, и я углубил поцелуй, потому что не мог удержаться, исследуя ее рот и заявляя права на каждый сантиметр ее прекрасного тела, в то время как мое собственное прижималось к ней.

Я почувствовал, как она вдыхает подо мной, как ее сердце колотится о мою грудь, когда я оказался на ней сверху, внезапно почувствовав такую нужду, такое отчаяние, что вцепился в Бебе, пытаясь сорвать с нее халат, пытаясь добраться до ее кожи. Это было все, что мне было нужно. Больше ее. Ни чертова ткань, кружево или шелк, будьте прокляты. Я хотел ее. Мою Бебе. Мою.

— Помедленнее, — отчаянно сказала она в мои губы, но я покачал головой и распахнул ее халат.

Заявляя на нее права. Давая ей понять, что не отпущу ее, независимо от того, кто еще это сделал, независимо от того, что она думает. Я был готов к этому надолго. Каждый ее поцелуй убеждал меня, что это то, что мне нужно. Мое спасение и мое проклятие.

— Открой шире, — прорычал я на нее, и ее губы приоткрылись в беззвучном вздохе.

Я ничего не мог с собой поделать. Брал от нее все больше и больше, пока она не превратилась в стонущую, капающую маленькую еб*ную куколку, готовую к использованию. Она умоляла меня, мое имя было постоянной молитвой на ее губах, ее руки были липкими, когда длинные ногти царапали меня. Пыталась ли она оттолкнуть меня или притянуть ближе, я не был уверен, но не мог остановиться. С каждым прикосновением и каждым стоном с ее губ, я становился все более и более зависимым. Как жалкий гр*баный дурак.

— Шире, — огрызнулся я, и девушка застонала, когда мой язык проскользнул в ее горло.

Я трахал ее им, а она красиво извивалась подо мной. Мой язык завладел ее ртом отчаянными, нуждающимися движениями, чтобы сказать ей, кому она принадлежит. И она знала. Это было очевидно по тому, как она извивалась подо мной, как выкрикивала мое имя, умоляя меня остановиться или продолжать. В тот момент это не имело значения, потому что я все равно не смог бы остановиться.

Я смотрел на Бебе, ее глаза были закрыты, а грудь вздымалась, когда я брал ее, мой твердый член вжимался между ее ног, когда мое тело атаковало ее. И вдруг я почувствовал себя дерьмом, как будто использовал ее в своих интересах. Заставляю ее делать то, чего она не была уверена, что хочет, навязывая ей себя, потому что я сильнее, не оставляя ей выбора.

Мое тело заставило себя отступить, и мой разум, и член одновременно взревели в знак протеста, когда я заставил себя встать с кровати и сделать несколько шагов прочь. Я снова ударился спиной о стену, и сделал глубокий, резкий вдох, в голове стучало, а глаза нашли Бебе на этой гребаной кровати, промятой от наших поцелуев и такой чертовски привлекательной, что я едва мог сопротивляться ее зову.

— Вернись, — прохрипела Бебе, опускаясь на колени, подползая ко мне по кровати, ее сиськи висели так идеально. — Вернись, сейчас