Читать книгу - "Три желания на двоих - Лена Лорен"

Меня как будто втоптали в грязь, ведь только так можно охарактеризовать его нынешнее отношение ко мне.

Униженная и оскорблённая я передаю ему два свежих полотенца и бутылку минеральной воды, а он, взяв всё это, просто уходит в раздевалку, не глянув больше на меня. Не заслужила.

Надо же какие мы обидчивые!

Сама виновата. Я огорчила его и дала понять, что мне не стоит больше доверять. Ясно ведь, его доверительный круг и так был уже некуда, а я, не раздумывая, самоустранилась из него. От осознания того, что я не в силах ничего изменить, на глаза мои наворачиваются непрошеные слёзы. Но преклоняться перед ним и вымаливать прощение за непослушание я точно никогда не стану.

Кто он такой, в конце концов, чтобы добровольно ставить себя в унизительное положение?

Проходит около двух часов, когда я решаюсь одним глазком подсмотреть за тем, как тренируется Даниэль. Я подхожу к залу восточных единоборств и осторожно заглядываю в щель слегка приоткрытой двери, откуда доносятся глуховатые звуки. Мне сразу же удаётся отыскать его в пустом помещении. Расположившись в углу, он в одиночку, что есть сил лупасит боксёрскую грушу. Под его кожей блестящей от пота и впрямь играют мышцы. На каждый резкий выпад они вздуваются и перекатываются. Волосы его стали влажными. Тёмные завитки падают на глаза, а на плече под лечебным пластырем почему-то проступает кровь. Но бог мой, как же он хорош.

Я могла бы ещё долго подглядывать за ним, но приближающиеся шаги отпугивают меня от этого постыдного занятия.

— В полку фанаток Даниэля Вульфа прибыло? — вздрагиваю от внезапно возникшего Генриха.

— А? Ты о чём? — выдавливаю из себя притворную улыбку. — Нет, я просто хотела узнать долго ли ещё мистер Вульф планирует заниматься.

— Так он может и до утра продержаться. Он же дьявол во плоти, у него никогда не заканчиваются силы, — он будто завидует ему, поскольку я ощущаю, что в нём говорит дух соперничества. — Тем более после вчерашнего известия. Думаю, он точно отсюда не уйдёт ещё очень долго. Ему нужно выпустить пар.

— Да уж, не представлю, как отреагировала на эту новость его семья, — сочувственно вздыхаю, снова глянув на Даниэля, который не обращает на нас никакого внимания.

Он целиком и полностью охвачен идеей растерзать боксёрскую грушу на ошмётки.

— Семья? — прыскает со смеху. — У Даниэля нет семьи, увы.

Я очень остро реагирую на эти слова. Вытянув физиономию, начинаю теряться в собственных догадках.

— Как это нет? Совсем? А как же… сестра?

— Да нет у него никакой сестры! С чего ты взяла вообще? — уверенно произносит. — Насколько я знаю, у него есть только брат.

Что за ерунда? Он что, облапошил меня? Но какой в этом смысл?

— Брат? Ты уверен?

— Конечно уверен, что за глупости? — тычет он пальцем в свою грудь. — Этот брат я. Даниэль — мой двоюродный родственничек.

Да чтоб мне провалиться в самом деле! Вот. Так. Новости. Чувствую себя вовлечённой в какую-то идиотскую игру, где одним-единственным условием является запудрить мне мозги.

Я ничего не понимаю. Тогда кем ему приходится Изабелла? И вообще, есть ли из всего того, что он мне сказал, хотя бы доля правды? Не удивлюсь, если Вульф ни разу не был честен со мной.

Лжец. Чёртов обманщик. А я? Я же как последняя дура распустила уши! И едва ли не влюбилась в него! О, чёрт, только этого ещё не хватало!

— О, ясно! Тогда, пожалуй, я пойду собираться домой, — в растерянности плетусь к своему рабочему месту, обойдя Генриха.

— Лекси, постой. Насчёт свидания, — идёт следом за мной.

— Точно! — разворачиваюсь. — Слушай, Генрих, извини за то, что вчера пришлось уйти без предупреждения.

— Да ладно! Всё нормально, — искренне улыбается он и, как прежде, смущённо поглядывает на меня. — Я бы с такого тухлого свидания тоже сбежал. Поэтому хочу извиниться перед тобой. Я отучился от всего, что касается романтики. Сейчас девушки обычно перескакивают этот период взаимоотношений прямиком в постель, что я и позабыл, как правильно вести себя на первом свидании.

— Генрих, оно было не тухлым, просто мне правда нужно было...

— Забей. Всё хорошо. Я не сержусь ни на кого, кроме себя, — подхватывает мою ладонь и с нежностью поглаживает пальцы. — Но я надеюсь, что не упустил свой шанс.

Внезапно дверь зала открывается и оттуда выходит измотанный Даниэль с полотенцем на плечах и бутылкой в руках. Тяжело дыша, он извлекает один наушник из уха, затем скользит своим взглядом по мне и, наконец, заостряет внимание на наших с Генрихом руках.

От странного ощущения дежавю меня начинает потряхивать.

— Генрих, как закончите, передай своей помощнице, чтобы она принесла чистые полотенца в раздевалку, — безразлично бросает он, и, потягивая воду из бутылки, сразу же скрывается за дверью в раздевалку, а я и рот раскрыть не успеваю.

— Не обращай внимания. Братец привык командовать всеми. Только и успеваешь подносить ему эти чёртовы полотенца, — недовольно бурчит Генрих, подрываясь с места, но я опережаю его, схватив первое попавшееся полотенце.

— Я сама отнесу! Это моя работа!

Генрих с недоверием смотрит сначала на меня, а затем на полотенце в моих руках.

— Это же мужская раздевалка.

— Да брось. Там, наверное, никого уже нет, кроме твоего брата. Оставлю его у входа.

Всем своим видом Генрих показывает мне своё неодобрение, но мне пофиг. Я прижимаю полотенце к груди и твёрдым шагом направляюсь к разделке. Распахнув дверь, вхожу в пустующее помещение и нет, чтобы бросить полотенце на видном месте, я прохожу вглубь, оказываясь у двери в душевую, откуда доносятся звуки воды.

Моется гад. Да ещё разбросал повсюду грязные полотенца. Поднимаю их с пола, чертыхаясь про себя, и вдруг различаю трель телефонного звонка. Сигнал откуда-то из кабинок. Зачем-то иду на гипнотизирующий звук, и, подойдя к именному шкафчику, я натыкаюсь на смартфон, на экране которого отображается одна-единственная буква «Д».

— Какого хрена ты тут забыла? — его грудной голос за моей спиной прошибает тело дрожью, и всё валится из моих рук.

— Прошу прощения, — разворачиваюсь я, устремляя взгляд на его обнажённое тело.

Такой злой и такой…. Голый. Божечки.

С его волос по коже скатываются крупные капли воды, напоминая мне утреннюю росу, которую хочется