Читать книгу - "Мои калифорнийские ночи - Анна Джолос"

— Никто не спасёт тебя, мерзкий гном! — устрашающе заявляет мальчишка, скалясь и залезая наверх.

— Слезай, придурок малолетний! — ругаюсь я. Он центнер что ли весит? — Аааааа, Макс!

У меня аж слёзы проступили, настолько мучительна эта пытка. Резко опрокидываю его вправо и блокирую руки. Бэт пытается мне помешать, но у неё ничего не выходит.

— Говнюк! — начинаю щекотать его в ответ, и он тут же вопит как сумасшедший.

Чувствую, что на лбу выступил пот. Накрываю маленького демона подушкой, игнорируя дикий крик. Встаю, тяжело дыша и начинаю кашлять.

— Хватит, у меня голова раскалывается, — ворчу я, глядя на то, как довольный Макс, делает глубокие вдохи, сидя на изрядно измятом одеяле. Его тёмные волосы растрепались, и теперь с этим торчащим хохолком он походит на панка.

— Там внизу Виктория, и я видел какого цвета на ней стрингеры! — он так деловито заявляет мне об этом, что я едва могу сдержать смех.

— Прекрасно, — на всякий случай проверяю пушистые тапочки и качаю головой, утопая пятками в них. Хорошо, что этих придурков не привезли домой чуть раньше. Во время эротического действа за стеной.

— Бабушка чуть не поседела повторно, когда увидела полуголую стервеллу, — выдаёт Элизабэт, спрыгивая с постели.

Мои глаза лезут на лоб. Не слышала от неё ничего подобного. Макс реалистично изображает рвотный позыв. Не похоже, что Тори заслужила любовь этих детишек.

— Вас же вечером должны были привезти, — сокрушаюсь я хрипло и выхожу в коридор.

— Фу, какой у тебя мерзкий голос. Как у самого настоящего трооолля! — подмечает мальчишка, обгоняя меня на лестнице. — Бабка нас не выдерживает дольше одного дня.

— Вот вообще не удивлена, — мрачно отзываюсь я.

Спускаюсь по лестнице. Макс съезжает по перилам, опасно балансируя руками. Бэт перепрыгивает ступеньки и несётся следом за ним с громким оглушительным воплем. Я направляюсь в кухню, хочется пить и есть, что в общем-то — хороший знак. Вчера аппетит отсутствовал напрочь. Особенно после ледяного душа.

В гостиной играет музыка, и Макс начинает кривляться, изображая не то читающего рэпера, не то человека с эпилептическим припадком. Больше похоже именно на второе. В очередной раз вздыхаю и захожу на кухню. Тори сидит задницей на столешнице. Теперь понимаю, почему бабушку Брукса чуть не хватил удар. Девица — в его майке-борцовке. Естественно, одета майка на голое тело.

— Я вижу твои мячи, — тут же выдаёт Макс, усаживаясь на высокий стул.

— Макс, — предупреждает его Рид, поворачивая голову в его сторону.

Парень стоит у плиты. Запах оттуда, если честно, божественный. Мясо и картофель, судя по всему. Ко мне вернулось обоняние! Аллилуйя!

Викторию, кажется, ничего не смущает. И правда ведь контуры её, наверняка, силиконовых шаров, откровенно выглядывают из-под серой майки.

— Дашь потрогать? Дженнифер я уже пощупал! — гордо и чрезмерно довольно произносит мелкий гад, и я теперь понимаю, что он не просто промахнулся, когда мы катались по кровати. Дважды.

Брукс отвешивает ему звонкий подзатыльник, и тот замолкает, выпячивая губу от обиды.

— Эй, как тебе это удалось? — разочарованно спрашивает Исайя и хохочет, отпивая воду. Я забираю бутылку из его рук и утоляю свою жажду.

— Ремня тебе всыпать надо! — ворчит Виктория, глядя на мальчишку. Тот в ответ высовывает язык и лезет к Исайе, тыча своим телефоном ему в лицо.

Брукс в этот момент достаёт из шкафчика соль и специи. Бросает на меня секундный насмешливый взгляд.

Твою мать. Я вспыхиваю, как пожарная машина, прекрасно понимая, что он нарочно издевается. Упоминание о ремне явно веселит его. Поджимаю губы и зло хмурю брови, с чрезмерным усердием закручивая пробку на горлышке бутылки. Прожигаю кислотным взглядом его рельефную спину. Задолбал! Вечно ходит по дому полураздетый, ничем не лучше своей подружки. Я недовольно пялюсь на татуировки. Сзади их две: одна на лопатке, вторая на трицепсе. Он же ловко колдует с мясом, а я слишком долго смотрю на этот процесс.

— Смит, — Виктория выразительно травит меня глазами. Даёт понять, что заметила. — Выглядишь паршиво, впрочем, как и всегда!

Она кривит губы в презрительной усмешке и проходится брезгливым взглядом с ног до головы.

— А ты, я смотрю, забыла умыться? — спрашиваю я и покашливаю. — Или встала на три часа раньше? Не лень же…

На самом деле, выглядит она отлично. Свежий безупречный макияж. Да только не совсем дневной. И когда только успела? Я открываю холодильник и достаю оттуда творожную запеканку.

— Вообще неудивительно, что дальше сказок у вас с Ричи не пошло… Ты себя в зеркало-то видела? — зачем-то насмешливо выдаёт она.

— Ой, заткнись, пожалуйста, — прошу я, раскрывая фольгу. — Твой задорный огонёк в глазах меня настораживает… Уж не опилки ли тлеть начали?

— Не зарывайся! — лицо сиюминутно искажается от злости.

— Красные стрингеры, красные стрингеры! — как заведённый повторяет Макс, и Тори демонстративно спрыгивает со столешницы. Наклоняется к Риду, касаясь пальцами его шеи.

— Зай, оно такое жирное!

Зай! Я возвожу глаза к потолку. ЗАЙ!!!!! Рид Брукс — зай. Да это же просто оксюморон*!

— Представляешь, сколько там калорий! — она недовольно поджимает губы-вареники.

Мужик готовит, а она капризничает. Где вообще такое видано?!

— Так не ешь, — равнодушно отвечает он, ныряя туда ложкой и тут же отправляя её в рот. Довольно зажмуривается. Козёл.

Тори несчастно вздыхает и походкой секс-бомбы направляется к холодильнику. Наверное, чтобы отыскать еду, не способную оставить наросты жира на её костях.

От прекрасного запаха мой желудок предательски сводит, и я спешу поставить запеканку в духовой шкаф.

— И я буду запеканку! — оживляется Бэт. — Полей мне её сгущёнкой Смит!

— И я так хочу, — присоединяется Макс. — Надеюсь, не траванусь.

Исайя смеётся. Сквозь музыку слышим гудок. Кто-то явно подъехал к дому и очень хочет быть замеченным. Исайя вытягивает шею как жираф, ждущий часа кормёжки в зоопарке.

— Дженнифер, по ходу, это к тебе, — бросает он мне через плечо.

— Чтобы в доме этого ушлёпка не было, — не поворачиваясь ко мне, предупреждает Брукс.

Я и не собиралась звать его в чужой дом, да и не настолько хорошо мы с ним знакомы. Подхожу к окну, отодвигая дюже любопытного Исайю. Действительно, на подъездной дорожке стоит мотоцикл Райана Филлипса — Кавасаки ниньзя трёхсотый, разукрашенный аэрографией. Только сейчас понимаю, что не ответила на вчерашнее сообщение от парня. Наверное, не совсем красиво так поступать.

Тори провожает меня взглядом, полным жалости. Я задеваю её кости плечом, отчего она чуть ли не валится, извергая поток брани вслед. Прохожу через гостиную и сворачиваю в коридор. Поправляю перед зеркалом волосы. Бледна, конечно, и лицо осунувшееся, но всё не так плачевно, как намекает Виктория.