Читать книгу - "Не. Прикасайся ко мне - Лаура Кнайдль"

Я: И он не выгнал тебя?

Лука: Нет.

Я: А теперь ты играешь с телефоном?

Лука: Я люблю опасность. Но это, конечно, не такой хардкор, как засунуть ручку в ухо.

Я: Экстремальные ситуации требуют экстремальных действий.

Лука: Ты могла бы просто встать и уйти.

Я: Ты тоже.

Лука: Я бы с удовольствием, но боюсь по поводу оценки за эссе.

Я: Я тоже. Но если я все равно не слушаю профессора и веду переписку с тобой, я могла бы с таким же успехом уйти.

Лука: Я не должен тебя отвлекать.

Я: Отвлеки меня!

Я: Пожалуйста!

Я: Иначе мне придется осуществить план с ручкой.

Лука: Ты оказываешь на меня давление!

Я: Ты сможешь!

Мне было легко переписываться с Лукой, и, несмотря на сухой доклад Эриксена, мое настроение поднялось. Он не сразу ответил на последнее сообщение, и я представила, как он сидит на лекции, наморщив лоб, и обдумывает, что бы мне написать.

Мобильный завибрировал.

Лука: Я хотел тебе рассказать, как в детстве попытался перепрыгнуть Апрель на скейтборде, а его ролики запутались в ее волосах, и у нее несколько месяцев было лысое пятно на голове. Но сейчас я сижу здесь и все время смотрю на девушку, которая сидит передо мной.

Я: Почему?

Лука: Она ухмыляется, как будто у нее недавно был очень хороший секс, а к ее затылку рядом с ухом прилипла такая забавная штука. Это сперма или гель для волос?

Я фыркнула и непроизвольно засмеялась. Я попыталась замаскировать смех кашлем, но интерес моих сокурсников уже был разбужен. Некоторые с любопытством повернулись в мою сторону. Даже Гэвин глянул через плечо, а профессор Эриксен на мгновение замолчал.

Чужое внимание быстро заставило меня замолчать. Щеки стали горячими. Ой! Я сползла на край стула и для вида кашлянула еще несколько раз. Эриксен продолжил свой доклад, а после того, как я несколько секунд не двигалась и не издала ни звука, студенты тоже потеряли ко мне интерес.

Спрятав телефон под столом, я написала ответ.

Я: Лука!

Лука: Сага?

Я: Только что из-за тебя все уставились на меня.

Лука: Почему?

Я: Приступ смеха. Эриксен, наверное, заберет мой телефон, и тогда он вместе с твоей книгой попадет в ящик позора.

Лука: Звучит очень драматично.

Я: Позора!

Лука: Я думаю, ты пересмотрела с Апрель «Игру престолов».

Я: Нет, почему ты так решил?

С улыбкой на губах я не спускала глаз с телефона и ждала ответа Луки – он не пришел. Я разочарованно подождала еще немного, а потом сунула мобильный в карман и заставила себя слушать Эриксена. Теперь мне стало еще труднее сконцентрироваться, но я все же смогла сделать несколько записей, прежде чем закончилась лекция.

Я как раз складывала вещи, пока другие спешили из аудитории, когда мой телефон снова завибрировал. Я улыбнулась.

Извини. Должен был спрятать телефон, иначе он действительно полетел бы в ящик позора. До встречи!

Единственным преимуществом экзаменов в середине семестра было то, что не оставалось времени волноваться. Как во сне я перемещалась туда-сюда между квартирой Луки, лекциями и библиотекой и редко видела моих новых соседей. Апрель по-прежнему работала в кафе, ходила в тренажерный зал и встречалась с дюжиной разных учебных групп, так же как и Лука. Я в одиночестве сражалась с массой учебного материала и проводила послеобеденное время перед устаревшим компьютером, чтобы написать эссе на пятьдесят страниц, которое требовал от нас профессор Мейер. С суматохой в библиотеке и часто меняющимися соседями по столу я продвигалась вперед медленно, потому что бóльшую часть дня проводила не в чтении книг, а в оценивании людей, сидящих напротив. По вечерам я мучилась с горой конспектов, которые писала, чтобы лучше запомнить материал профессора Эриксена.

Я наконец дозвонилась Меган, которая несколько раз извинилась за то, что до сих пор не давала о себе знать.

У нее была «креативная вспышка», как она это называла, и она удалилась на сорок восемь часов в маленькое ателье в подвале своих родителей. Я мало понимала в искусстве, но если для Меган важно изолировать себя и два дня ни с кем не разговаривать, то это важно и для меня. Хорошей новостью было то, что она могла одолжить мне триста долларов. Она переведет мне деньги на счет, и я пообещала ей вернуть их до конца года с процентами. Конечно, она отказалась от процентов, но я настояла.

В пятницу я заплатила мистеру Штрассе за испорченные книги, а вечером позвонила Норе. Она не ответила, и я позвонила матери. Однако оставалось лишь несколько минут до начала ее смены в больнице, и мы договорились созвониться в воскресенье.

В субботу я встала уже в шесть часов. Я принесла корзину с грязным бельем из ванной и пошла в подвал для стирки. Я достала свои последние мелкие деньги и, пока стиральная машина и сушилка выполняли свою работу, готовилась к экзаменам. Вернувшись в квартиру, я развесила белье, тихо бормоча только что изученное мной.

Открылась входная дверь, и вошел Лука.

– Доброе утро, – запыхавшись, приветствовал он меня.

Я уставилась на него, не в состоянии что-либо сделать с этим. Вид его обнаженного торса заставил меня забыть о приличиях, и первый раз за долгое время я смогла насладиться этим видом, не чувствуя при этом страха. Во время пробежки он снял футболку и засунул ее за пояс шорт.

Даже с расстояния нескольких метров я могла увидеть капли пота, которые стекали с его волос и сбегали вниз по груди, потом по мускулам живота, прежде чем терялись в кромке шорт. Он большой, – раздались в ушах слова Меган. Жар распространился у меня между бедер.

На предплечье Лука закрепил измеритель пульса и MP3-плеер. Он вытащил наушники из ушей и наклонился, чтобы снять обувь.

– Когда ты встала? – спросил он. Его голос прозвучал хрипло.

Я крепко сжала зубы, чтобы взять под контроль возбуждение. Я почти желала вернуть свой страх. С ним я, по крайней мере, знала, как поступать.

– В шесть, – сказала я хриплым голосом и заставила себя смотреть на белье. В этот момент я заметила, что как раз держу в руках трусы-боксеры Луки. Великолепно. – Я хотела быть первой в ванной.

– А я удивился, где ты, когда пошел на пробежку. – Лука снова выпрямился. – Надеюсь, ты знаешь, что не обязана это делать, если не хочешь?

– Что ты имеешь в виду?

– Белье и все остальное. – Он подошел ко мне и начал развешивать влажную одежду. – То было лишь предложение. Мне не сложно позаботиться о собственном мусоре.