Читать книгу - "Рыцарь нашего времени - Татьяна Веденская"

— Это что, был Ершов? — спросил Диму Бодин, продолжая пялиться вслед уходящей фигуре. — Это был он?

— Ну. — Димуля не знал, что ответить. Хотелось сказать, что он не узнал незнакомца с легкой походкой, что он задумался и даже не заметил, кто это был. Можно было бы пожать плечами, невозмутимо улыбнуться и ответить: «Ершов, да? А я думал, он в тюрьме», и все. Но на щеках у Димули уже появился предательский румянец. Никогда он не умел нормально врать, сколько ни тренировался.

— Это был он, да! Слушай, значит, его не посадили. В принципе, сейчас от чего угодно можно откупиться. Может, догнать? Все-таки не чужой человек.

— Нет. Не надо, — выкрикнул Дима еще раньше, чем смог придумать, почему, собственно, не надо. Он так давно перестал думать об истории с Ершовым, что теперь, когда она вдруг неожиданно возникла буквально из-за поворота, не знал, как поступить. Выяснить, что он тут делает, и поговорить с нужными людьми, чтобы его убрали? Слишком много риска. Начнутся вопросы. Могут заинтересоваться, чем же Гришка так досадил своему бывшему заместителю. Опять же, заподозрят его в слабости, в том, что он боится конкуренции. Самое поганое во всей этой истории было то, как Гришка выглядел. Даже мимолетного взгляда на него было достаточно, чтобы понять — выглядел он просто отлично. Посвежевшим, отдохнувшим, а главное, совершенно здоровым.

— Ладно, я так просто спросил.

— Хотя. — Дима подумал, что это тоже выглядит глупо и подозрительно, такая вот болезненная реакция. — Если тебе интересно, иди и поспрашивай его там.

— Слушай, он что, пить бросил? Он, кажется, даже похудел, — заметил Бодин.

— Может, он чем-то болеет, — предположил Дима, внезапно бледнея.

— Думаешь? Ну, не знаю, — Бодин пожал плечами и, к счастью, не стал дальше педалировать эту щекотливую тему. Вместо этого придумал предлог и все же унесся в направлении АСК-3 — не иначе, как искать Ершова. Ему не терпелось все узнать, и, таким образом, информация неминуемо окажется собранной и доставленной Димуле в лучшем виде. Тут можно было быть спокойным и не сомневаться, Бодин не подведет, старый сплетник. Но что бы там ни выяснилось, в одном Бодин уже был прав, Гриня явно похудел или подтянулся, или, может, это просто правильно подобранная одежда. Этот подлец всегда умел одеваться так, чтобы скрыть все недостатки своей фигуры. Очаровательный мерзавец, что ему нужно в «Останкино»?

Конечно, Бодин Ершова нашел, и не где-нибудь, а в кабинете с «романтичным» коротким названием «АД» на табличке (отпечатанной типографским способом, голубой и вполне официальной). Кабинет имел номер 666, что было, конечно, шуточкой телевизионщиков. Гриня сидел там и болтал со своими старыми знакомыми операторами. Выяснилось, что ничего особенного Грине в «Стакане» не понадобилось, он просто пришел, чтобы подписать контракт с маленьким продакшеном, который обслуживал кабельные каналы и занимался производством копеечных, сомнительных программ. Через десятые руки (точнее, через все того же изнывающего от любопытства Славку Бодина) было выяснено, что Гришку туда взяли исполнительным продюсером, что было плохо для Димы, но что производственные мощности у них располагаются на Белорусской, в здании старого, давно закрытого завода, а не в «Стакане», что было хорошо.

— А что с его ситуацией? Он же там, кажется, попал в жуткую передрягу. Сбил кого-то в пьяном виде? — Димуля старательно изображал равнодушие и даже скуку, но насколько хорошо это у него получалось — непонятно.

— А, нет, он был трезвый, — сказали «десятые руки» Бодин.

— Разве? — тут Дима был по-настоящему удивлен. Он помнил, с каким диким видом ходил или, вернее, бродил, пошатываясь, Гриня на записи ДТП. Ничего общего с довольным жизнью красавчиком, с которым он столкнулся в коридоре. Он не мог быть на той записи трезвым. Он же всегда пил, практически каждый день. Он же был одной ногой если не в могиле, то в тюрьме.

— Он был совершенно трезвый. И дело-то против него прекращено.

— Дали условно? — с надеждой спросил Кара.

— Зачем? Полностью прекратили. Правда, девушка, которая с ним была.

— Погибла?

— Нет, почему? Все выжили. Просто ему, кажется, пришлось на ней жениться.

— На ком? Постой, Гриня женился? — окончательно опешил Дима Кара. Тот Гриня, которого он знал, не женился бы никогда, даже под страхом смертной казни. Он бы спился или сбежал на Северный полюс, но не.

— Или они просто живут вместе с ней, ну, с той девушкой, которую он на мотоцикле вез. Которая в сюжете. Он называл ее своей девушкой, так что я не знаю точно. А что?

— Ничего! — Дима отвел глаза и постарался выкинуть и возродившегося из пепла Гриню (тоже мне, Феникс неощипанный), и его работу на Белорусской, и его девушку (нонсенс!). Но Славка Бодин напоследок вдруг задержался в дверях и задумчиво добавил:

— Знаешь, а ведь он и правда изменился. Может, все мы меняемся, когда оказываемся одной ногой в могиле.

— Да. Становимся еще более нервными, — фальшиво хохотнул Димуля.

— А он теперь не курит и не пьет. Ты можешь себе представить, не пьет! — Бодин развел руками в изумлении.

— Да врет он все, — фыркнул Димуля.

— Считаешь? — покачал головой Бодин. — Может, и нам пора? А то все эти пьянки-гулянки да бабы. У меня уже по утрам печень болит.

— Попей эссенциале, — посоветовал Димуля и постарался поскорее избавиться от Бодина. Просто поразительно, какое Гриня имеет влияние на людей. Когда он пил напропалую и беспредельничал, предаваясь бесконечному разгулу и непотребству, все радостно бежали за ним и занимались тем же самым. А теперь, когда Гришка (якобы) бросил пить и курить, Бодин стремится ему подражать даже в этом. Что это, харизма? Взять бы Гриню за его лохмы и дать бы по этой харизме! Дима долго не мог успокоиться, он все думал о том, стоит или не стоит чего-то предпринять, но так ничего и не придумал.

А ночью вдруг проснулся в 3:15 и не смог больше заснуть. Он сидел на кухне, курил Сашкины сигареты, думал о своей жизни, такой странной и пустой, несмотря на то, что дом у Димы уже был, жениться он мог бы в любой момент, а сажать деревья — он еще в школе выполнил эту программу. Болела голова, Дима тер виски и думал, что зря он, пожалуй, отказался от феназепама. Устал он. Может, он чем-то болен?

И тут вдруг Дима Кара вспомнил, что ему приснилось сегодня ночью. Именно это — что он чем-то болен. Чем-то страшным и серьезным, неизлечимым и смертельным, таким, как рак, или что-то с сердцем, или какое-то системное заболевание крови. Он не знал, что это такое, но помнил, как в сериале про доктора Хауса такие диагнозы означали непоправимое, неизбежное и неотвратимое — смерть. Ему приснилось, что он болен и что умирает. Дима Кара бросился к настенному календарю и тут же утешился тем, что сегодня не пятница, а это значит, что это не вещий сон. Вещие же сны бывают только с четверга на пятницу, да?

Но эта мысль почему-то его не успокоила. Он снова вспомнил ехидно улыбающегося Ершова, и слово «расплата» внезапно возникло у него в мозгу, а потом заполнило его до самых краев и заставило задрожать. Неужели все так на самом деле, и за одну маленькую ложь, за какую-то ерунду жизнь может покарать его самым страшным образом? Он же просто сказал несколько слов, он не собирался на самом деле причинять Ершову проблем. Он просто хотел занять его место, всего на одном проекте, один раз. Разве виноват Дима, что все поверили? Разве виноват он, что Ершов тогда так выглядел, что все поверили в шаткую Димину ложь? За что же, за что карать Диму Кару, в чем тут справедливость, в чем гармония и баланс? Когда утро уверенно вошло в свои права серого кардинала, Дима Кара почувствовал, что окончательно разбит.